Вера Головачёва: Кровавая книга

Потом девочка увидела небольшой проход, который чернел с одной стороны. Возможно там она найдет спасение. Настя бросилась туда. Земля проваливалась и ухала где-то внизу. Было невообразимо страшно. Казалось нет от всего здесь происходящего спасения.

Оказавшись снова в темноте, Настя сначала потеряла ориентацию. Она, конечно, понимала, что бежать надо от света, но все равно натыкалась на холодные, скользкие стены. Проход был узок. А стены неровные, острые в некоторых местах. Но девочка даже не чувствовала боли, только понимала, что почти избита ими.

Земля продолжала проваливаться под ногами, так что остановиться и передохнуть не было возможности. Настя бежала все вперед и вперед, ожидая и веря в то, что этот кошмар не может продолжаться долго. Это должно закончится. Сейчас она даже предпочла бы умереть, только больше не мучаться и не страдать.

Вдруг девочка увидела снова желтоватый, мерцающий свет впереди. Но каково было ее изумление и разочарование, когда она увидела, выбежав из каменного коридора пропасть и узкий переход в неизвестность. Хорошо, Настя остановиться успела.

Эта полоска по которой можно было пройти была неровной, но стояла твердо, и девочка понимала, что ей придется двигаться именно по ней. Подумав только несколько секунд и подгоняемая осыпавшейся землей, Настя ступила на нее и посмотрела вниз.

Насколько позволяло освещение видеть, там внизу не было ничего. Если и есть дно, то очень далеко. Настя пошла. И вдруг случилось такое, что заставило девочку остановиться.

Она думала, что с ней происходит такое, что хуже уже не бывает, но сейчас поняла обратное. Среди всего этого хаоса послышался стон. Такой пронзительный и громкий, такой жуткий, что кровь стыла в жилах. Волосы зашевелились на голове девочки, и она вся передернулась.

Руками она зажала руки, держа при этом равновесие, чтобы не упасть вниз. Но стон все равно был слышен. Она так четко воспринимала его, как будто он шел изнутри ее самой. Он врывался в ее организм и раскалывал его на миллионы мельчайших частичек. Каждая клеточка дрожала и трепетала. Насте показалось, что вот сейчас она потеряет сознание и даже радовалась этому, но ее будто держали здесь и заставляли слушать.

Зажмурившись, девочка пыталась уйти в себя, но там было еще страшнее. Будто в нее вселился кто-то и стал полным хозяином всего, что она считала своим. Ее душа была в темнице.

«Помоги... Помоги», – услышала девочка слова.

Убегая от самой себя, от своей внутренней сущности, Настя открыла глаза.

«Помоги... Помоги», – настойчивее просил и одновременно требовал голос.

– Чем я могу помочь? – едва прошептала девочка.

Она обернулась, почуяв неладное. Земля снова начала осыпаться. Выход был один – бежать по узкому перешейку вперед. Настя закричала и бросилась на дорожку.

Она неслась так быстро, как могла и боялась оглянуться и посмотреть назад.

Голос, будто почуяв, что она удаляется стал требовать настойчивее, повторяя слово чаще и быстрее.

«Помоги, помоги, помоги», – звучало в ушах, в голове, в сердце.

На Настю что-то капнуло. Она вытерла каплю рукой и продолжала бег. Потом снова почувствовала мокрое прикосновение к лицу. Она подняла голову вверх, чтобы посмотреть и подскользнулась. Одна нога, а затем и вторая предательски соскользнули вниз. Едва успев зацепиться руками за острый край, девочка повисла над пропастью.

«Все кончено, – подумала она. – Как страшно умирать. Вот сейчас мои руки разожмутся, и я полечу вниз. Интересно сколько я буду лететь? Успею я ужаснуться еще больше, если это только возможно, или все произойдет мгновенно? Бедная мама. Она сойдет с ума. Зачем я вообще родилась, если приходится так рано умирать?»

– Зачем? Зачем? – заходилась криком Настя. – За что? Что я сделала? За что? Мамочка!!! Помоги мне, мамочка! Ну пожалуйста! Прошу! А-а-а-а-а-а-а-а!!!

Руки не могли больше цепляться, и девочка полетела вниз. Вслед за ней посыпались холодные и безучастные камни.

– А! – коротко вскрикнула Настя и села на кровати.

Волосы сбились и слиплись на мокром лбу, безумные глаза вращались, осматривая комнату.

За окном было уже светло, а из кухни доносились аппетитные запахи приготовляемого завтрака.

Настя рухнула на постель.

«Это всего лишь сон! Какое счастье – это только сон, – повторяла про себя девочка. – Я жива и со мной все в порядке.»

Слезы градом, без напряжения текли по щекам. Настя даже не вытирала их. Такая тоска, такая боль, несмотря на осознанную радость, сжимала сердце девочки. Она бы, наверное, заплакала навзрыд, да только боялась напугать маму. Та, конечно, услышала бы и прибежала посмотреть, что случилось у дочери. А видеть сейчас Насте никого не хотелось. Вернее, хотелось. И даже очень. Особенно маму. Прижаться к ней, обнять ее, но чуть позже. Сейчас надо в себя придти.