Стивен Кинг - Ночная смена (сборник)

Теперь Туки смотрел на меня, а я, засовывая крестик под рубаху, на Туки. Никогда в жизни не испытывал я такого страха, никогда раньше так не давил на меня груз прожитых лет.

– Мы не можем оставить их там, Бут, – повторил Туки.

– Да. Я знаю.

Какое-то время мы еще смотрели друг на друга, потом он протянул руку, сжал мне плечо.

– Ты настоящий мужчина, Бут.

Этого хватило, чтобы взбодрить меня. Когда переваливает за семьдесят, начинаешь забывать, что ты мужчина или был им.

Туки подошел к Ламли.

– У меня вездеход «Скаут». Сейчас подгоню его.

– Господи, почему вы молчали об этом раньше?! – Ламли повернулся, пронзил Туки злым взглядом. – Почему потратили десять минут на пустые разговоры?

– Мистер, захлопните пасть, – мягко ответил Туки. – И прежде чем захотите открыть ее вновь, вспомните, кто в буран свернул на нерасчищенную дорогу.

Ламли хотел что-то сказать, потом закрыл рот. Его щеки густо покраснели. А Туки отправился в гараж за «Скаутом». Я же обошел стойку бара и наполнил хромированную фляжку бренди. Решил, что спиртное может нам понадобиться.

Буран в Мэне… доводилось вам попадать в него?

Валит густой снег, скрежещет о борта, словно песок. Дальний свет включать бесполезно: он бьет в глаза, отражаясь от снежных хлопьев, и в десяти футах уже ничего не видно. С ближним светом видимость увеличивается до пятнадцати футов. Но снег еще полбеды. Ветер, вот чего я не любил, его пронзительный вой, в котором слышались ненависть, боль и страх всего мира. Ветер нес смерть, белую смерть, а может, что-то и пострашнее смерти. От этих завываний становилось не по себе даже в теплой постели, с закрытыми ставнями и запертыми дверьми. А уж на дороге они просто сводили с ума. Тем более на дороге в Джерусалемс-Лот.

– Не можете прибавить скорость? – спросил Ламли.

– Вы только что едва не замерзли, – ответил я. – Странно, что вам не терпится вновь шагать на своих двоих.

Теперь злобный взгляд достался мне, но больше он ничего не сказал. Ехали мы со скоростью двадцать пять миль в час. Просто не верилось, что час тому назад Ларриби расчищал этот участок дороги: снега нанесло на два дюйма, и он все падал и падал. Фары выхватывали из темноты только кружащуюся белизну. Ни одной машины нам не встретилось.

Десять минут спустя Ламли крикнул: «Эй! Что это?»

Он тыкал пальцем в окно по моему борту. Я смотрел прямо перед собой. Повернулся, наверное, слишком поздно. Увидел, как что-то бесформенное растворялось в снегу, но, возможно, у меня просто разыгралось воображение.

– Кого вы видели? Лося?

– Наверное. – Голос его дрожал. – Но глаза… Красные глаза! – Он посмотрел на меня. – Так выглядят в ночи глаза лося? – Голос жаждал утвердительного ответа.

– По-всякому выглядят, – отвечаю я, надеясь, что так оно и есть, хотя мне не раз доводилось смотреть на лосей из кабины автомобиля и ночью, но никогда отблеск фар от их глаз не окрашивался красным.

Туки предпочел промолчать.

Пятнадцать минут спустя мы подъехали к месту, где сугроб по правому борту резко убавил в высоте: снегоочистители всегда приподнимали «ножи», проходя перекресток.

– Вроде бы мы повернули здесь. – Голосу Ламли недоставало уверенности. – Правда, указателя я не вижу…

– Здесь, – кивнул Туки. Голос у него изменился до неузнаваемости. – Верхняя часть указателя торчит из снега.

– Да. Конечно. – Ламли облегченно вздохнул. – Послушайте, мистер Тукландер, я хочу извиниться. Я замерз, переволновался, вот и вел себя как последний идиот. И я хочу поблагодарить вас обоих…

– Не благодарите меня и Бута, пока мы не посадим их в эту машину, – оборвал его Туки. Перевел «Скаут» в режим четырехколесного привода и через сугроб свернул на Джойтнер-авеню, которая через Лот выходила на шоссе 295. Снег фонтаном полетел из-под брызговиков. Задние колеса пошли юзом, но Туки водил машину по снегу с незапамятных времен, так что легким движением руля выровнял внедорожник, и мы двинулись дальше. В свете фар то появлялись, то исчезали следы другого автомобиля, проехавшего этой дорогой раньше, – «мерседеса» Ламли. Сам Ламли наклонился вперед, вглядываясь в снежную пелену.

И вот тут Туки заговорил:

– Мистер Ламли.

– Что? – повернулся он к Туки.

– Среди местных жителей ходят всякие истории о Джерусалемс-Лоте. – Голос его звучал спокойно, но морщины стали глубже, а глаза тревожно бегали из стороны в сторону. – Возможно, все это лишь досужие выдумки. Если ваши жена и дочь в кабине, все отлично. Мы их заберем, отвезем ко мне, а завтра, когда буран утихнет, Билли с радостью отбуксирует ваш автомобиль. Но если в кабине их не будет…