Патриция Бриггз - Власть холодного железа

— Разве никто из вас не умеет того же, что я? — Я подняла руку, мешая Зи ответить сразу. — Дело не в моем нежелании. Могу представить себе худшие способы выплаты долга. Но почему я? Разве гигант Джека не унюхал ради Пита кровь англичанина? Как насчет магии? Разве нельзя с ее помощью найти убийцу?

Я мало что знаю о магии, но мне казалось, что в резервации малого народа найдется кто-нибудь, владеющий магией получше моего носа.

— Может быть, Серые Повелители с помощью своей магии нашли бы виновных, но мы не хотим привлекать их внимание. Это слишком рискованно. А без Серых Повелителей… — Зи пожал плечами. — Убийца оказался на удивление неуловимым. Немногие из нас наделены острым обонянием… этот дар доставался в основном тем, кто близок к животным. Как только Серые Повелители решили, что для всех нас безопасней слиться с человеческим обществом, а не жить вне его, они уничтожили среди нас тех хищников, кто пережил пришествие Христа и появление холодного железа. Конечно, можно найти одного-двух, кто способен вынюхивать людей, но они так слабы, что им нельзя доверять.

— Что это значит?

Он мрачно посмотрел на меня.

— У нас свои обычаи. Тот, кто слишком слаб, чтобы защититься, не должен вести себя вызывающе. Если убийца силен или обладает большими связями, никто из иных, способных его вынюхать, не захочет его обвинять.

Он улыбнулся, чуть изогнув губы.

— Мы не способны лгать… но правда и честность — совершенно разные вещи.

Я выросла среди волков, которые умеют учуять ложь за сто ярдов. И сама все знаю о разнице между правдой и честностью.

Но что-то в его словах…

— Хм-м. Я не сильна. Что если мои слова кого-нибудь оскорбят?

Он улыбнулся.

— Ты будешь здесь моей гостьей. Это может не защитить тебя, если ты увидишь слишком много: наши законы очень определенно говорят, что делать с людьми, случайно забредшими в Подхолмье и увидевшими то, что им видеть не следовало. Конечно, то, что тебя пригласил Совет, и то, что ты не совсем человек, дает тебе относительную неприкосновенность. Но всякому, кто сочтет, что его оскорбили твои слова, придется по нашим законам иметь дело не с тобой, а со мной. А я могу себя защитить.

В это я верила. Зи называет себя гремлином, что, вероятно, во многом справедливо — хотя слово «гремлин» гораздо моложе самого Зи. Он один из немногих иных, обладающих склонностью к железу, и это дает ему многочисленные преимущества перед остальным малым народом. Для большинства других железо смертельно.

Там, где мы свернули с автострады, не было никакого знака. Дорога вилась между небольшими лесистыми холмами, которые напоминали мне скорее Монтану, чем голые, поросшие костерком и полынью земли у Тройного города.

Мы повернули, проехали через густую рощу тополей и оказались между двух стен из коричневых цементных блоков, высотой в шестнадцать футов, с проволочной спиралью поверху, что заставляло гостей чувствовать себя еще более незваными.

— Похоже на тюрьму, — сказала я.

Сочетание высоких стен и узкой дороги вызвало у меня клаустрофобию.

— Да, — угрюмо согласился Зи. — Забыл спросить: у тебя права с собой?

Да.

— Хорошо. Запомни, Мерси, в резервации много существ, которые не любят людей, а ты так похожа на человека, что гостеприимства от них не жди. Если слишком выйдешь за рамки, тебя сначала убьют, а потом обратятся к правосудию.

— Я буду выбирать слова, — пообещала я.

Он недоверчиво фыркнул.

— Поверю, когда увижу. Лучше бы с нами был дядюшка Майк. При нем тебя бы не посмели тревожить.

— Мне казалось, это идея дядюшки Майка.

— Да, но он работает и сегодня не может оставить свое заведение.

Мы проехали еще с полмили, и дорога резко повернула направо; показались караулка и ворота. Зи остановил грузовик и опустил окно.

Охранник был в военном мундире с большой нашивкой «БДМН». Я недостаточно знакома с БДМН (Бюро по делам малого народа), чтобы знать, к каким воинским формированиям это бюро относится, да и вообще относится ли к армии. У охранника был вид наемного полицейского, и чувствовалось, что в военном мундире ему немного не по себе, хотя ему нравилась власть, которую давал этот мундир. Значок на груди у охранника сообщал: «О'Доннелл».

Охранник наклонился к машине, и я ощутила запахи чеснока и пота, хотя он не казался немытым. Просто у меня нос гораздо чувствительнее, чем у людей.

— Права, — сказал он.

Несмотря на ирландскую фамилию, он походил скорей на француза или итальянца, чем на ирландца. Лицо самоуверенное, волосы редеют.