Килан Берк - Клан

Тьма рухнула на него, словно чтобы излить свой яд или выдохнуть поганый воздух из собственных легких в его, Джошуа, и он размахнулся, целясь острым краем осколка песчаника туда, где, по его расчетам, должна быть голова. В последнюю секунду на его руке стиснулась хватка, оборвав движение, и мальчик в смятении почувствовал, как камень выскальзывает и падает на землю.

Он открыл рот, чтобы прокричать предупреждение.

Человек навалился на него, снова выдавив весь воздух, и прижал руки к земле.

Он захрипел, боролся с весом нападающего, втягивал воздух.

– Не надо, – сказал его противник.

Джошуа вдохнул. Попытался крикнуть.

Его ударили в рот.

Казалось, что нападающий взял камень и врезал им по лицу. На миг перед глазами Джошуа замерцали звезды, зубы зашатались и посыпались в горло. Он закашлялся. Легкие горели. Он чувствовал кровь. Губы саднило. И все же он сопротивлялся, метался под человеком, сидевшим на его ногах и зажимавшим коленями руки. Чудовищное лицо того во тьме было почти невидимо – будто он был един с тьмой.

Нет , паниковал он. Не может быть. Он меня осквернит. Он слишком близко. Папа меня…

Вдруг тяжесть оставила одну из рук – человек что-то рванул зубами. Во время ослепительной вспышки ужаса, какого он еще никогда не чувствовал, Джошуа показалось, что это его плоть. Она с треском оторвалась от костей. Но нет, он знал звуки, с которыми свежуют тело, а эти были совсем не такие. Скорее всего, это скотч, чтобы связать или заткнуть ему рот. Тут же за первой мыслью последовала вторая: его рука свободна.

Он сжал кулак, вкопался второй рукой в каменистую почву и со всей силы подскочил, чтобы выбить противника из равновесия. Успех. Колено соскользнуло и со второй руки, человек закачался. Одним быстрым движением Джошуа метнул левой рукой в лицо врага пригоршню камней и песка. Второй ударил наудачу, но удар вопреки надеждам лишь скользнул по скуле. Силу Джошуа питал адреналин, и он уперся ладонями в землю, чтобы выползти из-под нападающего.

– Хватит, – сказал тот, но попытки Джошуа стали отчаяннее.

Он молотил кулаками, и тот поймал один из них, сжал так, что Джошуа боялся, кость треснет как хворост. Он замахнулся второй рукой, все еще прижатый к земле, с животным ревом в горле.

Свободная рука врага выстрелила вперед, и Джошуа увидел серебристую пленку рулона скотча, которая прижалась к его носу. Он отдернулся, снова высвободив кулак, и руки нападающего схватились за его горло, подняли и ударили оземь.

Оглушенный, Джошуа думал просто признать поражение, а не возвращаться к Папе отравленным. Нападение покажется шутками по сравнению с тем, как отец решит его очистить, если потребуется. Но победил инстинкт, и он пытался прийти в себя, чтобы с новыми силами броситься на врага и разорвать на части голыми руками, как его учили. Но мысли туманились – враг наклонился к нему, усиливая давление на горло, не давая вздохнуть, из-за чего кровь стучала в голове громом.

Прикинься , подумал он вдруг и взглянул на человека, чье лицо было чистейшей ночью, пустое, как обратная сторона луны. Прикинуться. Пойти на обман. Так он и сделал.

Лицо Джошуа перекосилось. Он заплакал, насколько позволяла нехватка воздуха.

Сперва руки человека не ослабевали и нажим не пропадал, но он почувствовал по напряжению в теле, что тот сбит с толку.

– Бо… же… помо… ги … – хрипел Джошуа, давясь, пока слезы текли ручьем по щекам в грязь. – Про… сти… мя…

Рыдая, Джошуа перебирал в памяти случаи, когда он лежал на дороге или в лесу, всхлипывая и одновременно прислушиваясь, как приближаются незнакомцы с озабоченными голосами – «Мальчик, что с тобой? Ты ранен?», – только чтобы обнаружить себя в кольце, пока Джошуа поднимался и отряхивался, а его рука опускалась к ножу за ремнем.

Нож.

Если бы вспомнить, что нападающий сделал с ножом, когда его отнял.

Хватка ослабевала. Джошуа не смел поверить удаче. Хотя дыхание по-прежнему давалось с трудом и обжигало горло, это был прогресс, первый шаг к тому, чтобы перейти в атаку.

Нож.

Он сунул его себе за пояс. Джошуа был почти уверен. Он опустил глаза, представил, что видит бледную рукоятку. Удвоил старания. «Пожалуйста… простите …» – и чудо, одна из рук поднялась от горла. Вторая осталась, но только прижимала к земле, не душила. И снова глаза Джошуа нашли место, где он представлял – видел – нож. Его руки больше ничего не удерживало, и он позволил им постепенно, мучительно медленно подползти к ремню человека.