Олег Рогозин: Игра

Мысль о том, что мобильник так и остался валяться в разобранном виде в покинутой квартире, заставляла чувствовать себя неуютно. «Ну да, конечно, я от мобильника избавился, чтоб меня страшные спецслужбы не нашли… Как бы так теперь сделать, чтобы они меня непременно нашли, в случае чего? Ладно, в самом деле… Нас пол-универа видело, как мы выходили вместе. Ничего не случится.»

— Вы очень способный юноша, Саша, — сказал вдруг Крыс. — И я сейчас не об английском. Вы меня понимаете?

— Нет, — сказал Саша, мгновенно насторожившись.

— Я говорю о тех… — преподаватель поболтал в воздухе пальцами, — тонких материях, что отрицаются большинством наших сограждан. И активно используются — меньшинством. Что, по-прежнему не понимаете?

«Так. Похоже, этот вампир осознает, что он вампир. И что дальше, интересно? Потребует больше не отрубать ему щупальца? Под угрозой завала на экзамене? Это что-то новое…»

— Ну, относительно, — осторожно ответил он.

— Тогда вы, вероятно, понимаете, что это вовсе не будет метафорой, если я скажу, что люди, по сути — сосуды с энергией. И эту энергию можно перераспределять.

— Людям, как правило, не очень нравится, когда из них… вытягивают энергию, — нейтральным тоном заметил Саша.

— Люди, как правило, этого не замечают, — отмахнулся Крыс. — Если только не обладают аналогичными… способностями к перераспределению. Как вы или я.

«Я не вампир!» — мысленно возмутился Саша. Но вслух произносить этот термин не стал — вдруг преподаватель сочтет слово «вампир» обидным? А ему еще экзамен сдавать этому… упырю.

— Я очень редко встречаю подобных людей, — вдохновенно продолжал «упырь», не замечая скептицизма на лице собеседника. — Но в вашем случае у меня прямо-таки возникает невольное желание… помочь. Научить, так сказать, азам перераспределения…

«Да откуда ж вас столько на мою голову, учителей-то» — Саша едва не рассмеялся.

— Спасибо, — сказал он, стараясь звучать вежливо. — Мне не нужна чужая энергия, мне своей хватает.

Крыс поморщился.

— Но зачем довольствоваться «сухим пайком», если можно питаться досыта? Да и люди… не всегда достойны того, что носят в себе.

С каждой минутой разговор нравился Саше все меньше и меньше. Он бросил нервный взгляд в окно, и почувствовал себя еще хуже — машина ехала по какой-то незнакомой местности.

— Не нам решать, кто чего достоин, — сказал он, украдкой поглядывая на ручку дверцы. А если открыть на полном ходу и выпрыгнуть? В фильмах у людей нередко получается…

— Почему же, — сказал преподаватель, глядя перед собой. — Кому, как не нам? Я чувствую, мы с вами одной породы. Я тоже был таким, в ваши годы… одиноким и замкнутым, без друзей и личной жизни. И некому было подсказать… научить. Я сам прошел этот путь. Сам вышел на новый уровень…

«С чего это он взял, что у меня нет друзей, что я одинок?» — возмущенно подумал Саша. Слова цепляли его тем сильнее, учитывая, что доля правды в них была. Но следующая реплика зацепила его еще сильней. Новый уровень… что-то сквозило очень знакомое в этих словах.

Память услужливо подкинула картинку — темный зал заброшенного завода, деревянный амулет в руке… Воспоминания маньяка, разделывающего жертву. Тот тоже думал о выходе на новый уровень… И теми же словами говорила Лена. Почему-то до сих пор все связывали это понятие с втыканием ножа в живого человека…

«Нарушение первичного табу, например, на убийство и поедание себе подобных, в первобытных культурах часто связывается с переходом на качественно иной уровень существования…» — пробормотал в его голове голос лектора, имя которого уже, впрочем, подзабылось.

Убивая себе подобных, первобытные люди ставят себя на ступеньку выше прочих. Только ли первобытные?

«Например, для юного воина первый убитый в бою враг — священный символ инициации, поднимающий его до уровня полноправного члена племени, доказывающий его мужественность…»

— Объясните, пожалуйста, — сказал Саша, невольно вжимаясь в кресло. — Я не понимаю. Что за уровень еще?

— Это лучше один раз увидеть, — сказал Крыс. Саша видел, что преподаватель тоже нервничает — у него слегка подрагивало веко, и пальцы стискивали рулевое колесо, пожалуй, слишком сильно. — Лучше один раз почувствовать…

Машина резко свернула, и остановилась. Саша с ужасом осознал, что они заехали на какой-то пустырь, мало напоминающий городской пейзаж. Может быть, и вовсе выехали из города.

— Я чувствую… чувствую, что вы меня поймете, — бормотал Крыс, почти вытаскивая парня из машины. — Мы же одной породы, я не могу ошибиться…