Олег Рогозин - Игра

Саша не нашелся, что сказать. Он во все глаза смотрел на Алису, словно впервые ее увидел.

— Меня ж боятся, всю мою сознательную жизнь, — тихо сказала женщина. — Угораздило меня родиться в семье спеца из закрытого НИИ, который родную дочку готов на опыты сдать! Всё на благо страны и партии… Как сейчас помню, сижу я, девочка такая, в гольфиках и с бантиками. Бантики смешные, один красный, другой белый… А вокруг дядьки с погонами, большие, усатые, важные… И все боятся меня до усрачки. Я эти бантики, наверное, до сих пор ношу… все хочу, чтоб не боялись меня, понимаешь.

На коротко стриженых волосах Алисы бантиков, конечно, не наблюдалось, но Саша понял, что она хотела сказать. И понял вдруг ее серьги с бегемотами, и платья кислотные, и нарочито простецкую временами речь. И, вместо того, чтобы испугаться, обозвать ее мысленно «нелюдью» и так далее — просто пожалел.

— Я это к тому, что у всех свои тараканы, — с улыбкой сказала Алиса. — И всех, наверное, при желании можно понять. Игоря в том числе. А ты на психолога учишься, да? Это правильно, это у тебя уже получается… сидишь, слушаешь, киваешь в нужных местах. Молодец. Вот тебе история, в качестве бонуса. Была одна девочка, что меня не боялась. Людочкой звали. Медсестра у нас на базе… ну неважно, где, на базе, в общем. Такая блондиночка, кожа, как лепесток, глазки невинные, как у котенка… болтали с ней часами, никого не замечая, в саду гуляли под ручку… я вокруг нее все ходила, облизывалась, томила душу… И тут в один прекрасный день мне Людочка говорит — ах! Я встретила мужчину! Он такой, он такой, с ним хоть на край света, хоть за край! Такие бицепсы, такие боевые шрамы, такие глазки, такие ресницы! Старший лейтенант, да не хрен с горы — командир взвода у «Ящеров», неслабо, да? Раз в кино сходили, два в кафе сходили, и уже замуж зовет — ах, он такой порядочный! Ну, в общем, нахожу я этого старшего лейтенанта, и говорю — ты, говорю, сука, Рогозин, значит? Ну здравствуй, сука, ты понял, у кого девушку увел, да? А меня вся база знает, ясен перец, и все боятся. Ты, говорю, мне одно скажи — ты ее замуж берешь по любви? И смотри, сука, придушу ведь во сне и скажу, что так и было. А он на меня смотрит, глазки такие ясные, и ресницами хлопает, ну все как на картинке. Да, говорит, по любви! Сука… — резюмировав таким образом, Алиса неожиданно спрыгнула со стола и решительным жестом раздавила окурок в пепельнице. — Ну вот, а потом мы с ним подружились как-то. И не убила я его, в общем. Думаешь, зря?

— Я уже вообще не знаю, что думать, — честно сказал Саша. Ему очень хотелось заглянуть под стол и поискать там метафорически отвалившуюся челюсть. Хотя, если уж развивать сию метафору, то челюсть от этого рассказа должна была не то, что отвалиться, а ускакать в дальние края, весело лязгая зубами, и прихватив за компанию крышу. — А что, он ее не любил?

«Мыльная опера, блин. В трех сезонах. В главной роли Хулио Фернандес. Ну, а хули не Фернандес? Так, откуда у меня это еще в голове…»

— Любил, но не ее, — сказала Алиса. Взяла со стула пиджак, перекинула через плечо. — Пойдем, чего тут отвисать? Поговоришь с ним завтра.

— Я сегодня поеду, — признался Саша. — Мне нужно. Выяснить. Может, завтра я уже не приду. И вообще никогда не приду. В смысле, мне здесь хорошо, очень. Но я так не могу, когда не понимаю. Я просто хочу узнать, что мне все это кажется, то есть то, что кажется…

— Саш, — заботливым тоном сказала Алиса. — У тебя точно температуры нет? Ты сам-то понял, что сказал?

— Нет, — сказал Саша. — Температура есть, как у всех, тридцать шесть и шесть то есть. И я хочу поговорить с шефом. Вот сейчас. Я хочу ему в глаза посмотреть. Потому что когда он на меня не смотрит, мне его убить хочется. А когда смотрит, хочется убить себя. И я просто должен извиниться, и убедиться, что все по-прежнему.

— М-да, — сказала Алиса. — Ну, ты попробуй, конечно. Только я вот не гарантирую, что он Руслана действительно в аэропорт повез. Как бы не обломался ваш разговор наедине. Или, хрен его знает, может он, как Тимофей нам предрекал, сидит там и напивается. Не грузил бы ты его сейчас, в самом деле.

— Не буду, — пообещал Саша. — Пару слов скажу, и убегу. Мне уже не привыкать, я от него все время бегаю. Надоело даже.

— Да, — задумчиво сказала Алиса. — Пора уже начинать бегать за ним, чисто разнообразия ради.

…Саша замер перед смутно знакомой дверью, не решаясь позвонить. Вдруг там и правда снова окажется этот несносный Руслан? Алиса, наверное, знает, о чем говорит, но… не был похож их разговор в кабинете на посиделки армейских товарищей, так зачем бы им продолжать?