Олег Рогозин - Игра

… он бежал по коридору, коридор превратился в аллею, аллея сузилась до тропинки, и Саша с изумлением обнаружил себя посреди какого-то леса… или рощи. Да, скорее рощи — на тропинке валялся мусор: сигаретные пачки, банки и прочие следы частого пребывания здесь представителей вида, на каких-то сомнительных основаниях именующего себя «человек разумный».

В какой-то момент его захлестнуло сильное желание сойти с тропы, и он ломанулся сквозь кусты, на удивление резво — ветки его не задевали, даже, кажется, не шевелились, проходя сквозь тело. «Ну да, это же сон» — вспомнил Саша, и снова удивился — оказывается, он уже успел забыть об этом факте.

За ветвями показалась поляна, освещенная светом костра, и парень остановился, почувствовав, что путь окончен. Странная сила, тащившая его сквозь пространство, исчезла, и он вдруг ощутил и землю под ногами, и холод октябрьской ночи — на удивление реалистично.

Осторожно выглянув на поляну, он увидел людей в длинных темных, до пят, балахонах, которые раскладывали на расчищенной у костра площадке куски белой ткани, расписанной непонятными знаками. Поодаль стояло несколько девушек во вполне обычной одежде, среди которых Саша узнал Яну и Лену из компании геологов.

— Ну что, готовы? — спросил чей-то насмешливый голос. Костер вспыхнул нестерпимо ярко, Саша невольно отшатнулся и…

...проснулся, вот только пробуждение это было не из приятных. Он лежал на влажной земле, едва прикрытой палой листвой, в волосах была какая-то труха… Хорошо еще, что он оказался одет и обут, как ни странно.

Саша вскочил на ноги, удивленно озираясь. Это был уже не сон… не сон ведь?

На всякий случай он больно ущипнул себя за руку. Да, Оля уже говорила ему, что способ это дурацкий, но других взамен ведь не показывала…

Судя по всему, он спал в кустах неподалеку от той самой поляны, что видел во сне… По крайней мере, сейчас, при свете едва поднявшегося утреннего солнца, эта поляна смутно напоминала ту, ночную. Идеальный круг из пепла и углей, опоясывавший центр поляны, подтверждал догадку. И то, что лежало в круге — тоже.

Порывшись в карманах, Саша с победным воплем выудил на свет мобильник. Однако, предусмотрительный из него вышел лунатик — ключи на месте, телефон тоже…

— Доброе утро, — вежливо сказал он, едва услышав голос Игоря. — Тут такое дело… я не знаю, где я, и не помню, как здесь оказался, но здесь ночью проходил какой-то ритуал, и… мне кажется, вам стоит на это взглянуть.

Последнее предложение было самым наглым образом скопировано из какого-то детективного фильма… ладно, из доброго десятка детективных фильмов сразу. Саше почему-то показалось, что киношный штамп будет здесь уместен, и несколько сгладит впечатление от идиотского первого предложения. Главное правило сдачи экзаменов — если не уверен в том, что говоришь, говори это максимально уверенным тоном. Авось прокатит.

17 мая 1995 г.

…Порыв ветра чуть всколыхнул пожелтевшую траву на склоне, и рядовой Северинов вздрагивает, нервно облизывает пересохшие губы и напряженно оглядывает вверенный ему участок. Все тихо. Вот уже, наверное, полчаса, как ничего не происходит. Затишье перед бурей? Томительное ожидание выматывает силы и нервы быстрее, чем марш-бросок в полном боекомплекте. Боекомплект у них, впрочем, в этой вылазке облегченный — всего-то двенадцать килограмм за плечами, вместо тридцати.

Подавив вздох, парень косится через плечо назад, туда, где, привалившись спиной к выцветшему на солнце валуну, старший лейтенант Рогозин вот уже пятнадцать минут кряду рассматривает карту. Как будто он уже не выучил каждый причудливый изгиб горизонталей; как будто каждый из ребят не может с легкостью воспроизвести перед глазами жирную красную линию, прочерченную на карте — стоит только прикрыть на секунду воспаленные веки; как будто есть какой-то смысл в этой карте, если окружающее пространство медленно, но верно сходит с ума, повинуясь чьей-то злой воле.

Будто почувствовав на себе взгляд, командир поднимает глаза, и солдату кажется на мгновение, будто в его светлых зрачках отражается местное белесое небо.

— Не вижу я его, — говорит он тихо. — Закрывается, падла. А отряд в долину спустился, перегруппируется, что ли. Попробуем по склону пройти, может, не заметят.

Северинов кивает, подтягивает к себе автомат и включает рацию, чтобы связаться с остальными частями взвода, разбросанными по склону — кто за кустами, кто за крупными камнями. Сейчас они застряли на проплешине, которая хорошо просматривается во все стороны — но и сами бойцы вынуждены прятаться. А вот дойдут до «зеленки», до леса — будет легче… и сложнее одновременно.