Вэс Кравен - Воители со сновидениями

— В моих снах я красавица, — сказала она. Внезапно лампочки потускнели и замигали. Все стояли неподвижно, беспокойно оглядываясь.

— Что происходит? — спросил Гольдман.

— Он где-то поблизости, — сказала Кристен.

— Фредди? — спросила Томпсон.

— Он уже бухает в залах, — ответила Кристен.

Тарин оглянулась вокруг.

— Где Джо?

У Кристен глаза полезли на лоб:

— Фредди схватил его! Мы должны ему помочь! Гольдман подбежал к двери и попытался открыть ее, но тут же отдернул руку. Дверь была раскалена докрасна. Затем она стала деформироваться и шипеть от страшного жара, который сделал воздух в комнате невыносимо горячим.

— Комната меняется! — закричал Уилл. Стены начали сближаться. Вся группа отступила в центр комнаты, так как она приняла цилиндрическую форму наподобие топки. На стенах появились заклепки, потому что теперь они представляли собой обгоревшие стальные плиты. Гольдман отступил назад:

— Это сумасшествие! — Он посмотрел вниз и увидел, что его ноги топчутся в дымящейся золе.

Кинкайд попытался поддеть дверь снизу и выбить ее, но отскочил назад, размахивая обожженными руками.

Все беспомощно озирались, а дым тем временем все сгущался. Языки ревущего пламени плясали вокруг них.

Внезапно дверца топки распахнулась. В совершенно нормальном больничном коридоре стояла Симмс. Воцарилось молчание.

— Что здесь происходит? — спросила она. Гольдман, Томпсон и другие сидели на своих местах и медленно поднимали головы, приходя в себя. Они дико озирались, все еще в состоянии смятения.

— Что случилось с Джо? — спросила Симмс. Джо лежал без сознания по полу у своего стула. Симмс подбежала к нему. — Он не дышит!

Оттолкнув ее, Томпсон склонилась над Джо и начала отчаянно вдувать воздух ему в рот.

Вечером того же дня Джо лежал в состоянии комы в реанимационном отделении. Различные приборы и респиратор были подсоединены к его телу. Вокруг стояли техники и нейрохирурги.

Гольдман и Томпсон, вне себя от тревоги, наблюдали за происходящим. Доктор Карвер, главный врач «Уэстин Хиллз», кипя от сдерживаемого гнева, находился тут же. Здесь была и Симмс с самоуверенным выражением лица.

Наконец из палаты вышел нейрохирург и покачал головой:

— Он находится в состоянии глубокой комы. Мы ничего не можем для него сделать. Карвер повернулся к Гольдману:

— Этому не может быть никаких оправданий.

— Эксперимент не был разрешен, — сказала Симмс. — Он нарочно проводился без моего ведома.

— Требовались необычные шаги, — возразил Гольдман.

— Именно это что ли я должен сообщить родителям молодого человека? огрызнулся Карвер. — Как я понимаю, вы прописали сугубо экспериментальное лекарство?

— Доктор Карвер, — сказала Томпсон, — Джо находится в коме не из-за гипносила.

Карвер пристально посмотрел на Томпсон:

— Юная леди, ваше мнение меня совершенно не интересует. Более того, по мнению доктора Симмс, вы сеете панику среди пациентов.

— Это не соответствует действительности, — сказал Гольдман.

— Доктор Гольдман, — произнес Карвер, — за последние четыре дня у нас произошли два самоубийства. Сейчас мальчик в коме. Я думаю, будет справедливо сказать, что ваш подход провалился полностью. Вы оба освобождены от своих обязанностей. Я хочу, чтобы вас здесь больше не было. Сегодня же.

— Мне жаль, Нил, — сказала Симмс, — но вы навлекли это на себя сами.

— Пожалуйста, Элизабет, — попросил Гольдман, — постарайтесь помочь детям. Прислушивайтесь к ним.

— Конечно, — сказала Симмс и удалилась.

— Что нам теперь делать? — спросила Томпсон.

— Мы ничего не можем теперь. Теперь это не в наших руках.

Той же ночью Гольдман укладывал личные бумаги в багажник своего автомобиля, поставленного у стены больницы. Он наткнулся на фото пикника, на котором он был заснят вместе с Дженнифер и Филиппом, и печально задержал на нем взгляд. Затем он захлопнул багажник и случайно бросил взгляд на неиспользуемое крыло больницы.

Это была старая, неухоженная и ветхая часть здания. В окне верхнего этажа стояла белая фигура.

Гольдман ахнул от изумления, узнав монахиню. Прежде чем он успел позвать ее, она повернулась и исчезла из виду.

Гольдман чуть подождал, а затем подошел к зданию. Он попытался открыть двойные двери, но они были перехвачены ржавой цепью, запертой на висячий замок.

Гольдман приблизился к сломанному окну и посмотрел сквозь доски, которыми оно было забито. Перед ним был длинный главный зал. Затем он увидел очертания фигуры монахини в дальнем конце, сходящей по лестнице. Она повернулась на лестничной площадке, чтобы направиться в цокольный этаж.