Ольга Грибова - Охотник на вампиров. Глубина

Эмми уже хотела согласиться на предложение девочки, когда к песочнице подошла молодая женщина, скорее всего, мать ребенка. Женщина не выглядела агрессивно настроенной, и я понял: у нас появился уникальный шанс узнать все из первых уст. Ведь если с девочкой что-то происходит, кто как не мама должен это знать? Поэтому я решил присоединиться к Амаранте, чтобы участвовать в их разговоре, а Диму попросил остаться в нашем убежище. Слишком большое скопление людей могло насторожить женщину.

— Добрый день, — осторожно поздоровалась мать девочки с Эмми. — Могу я вам чем-то помочь?

Я заметил, как настороженно она отнеслась к Амаранте. Но, учитывая вид девушки, по-другому и быть не могло.

Прекрасная сегодня погода, не правда ли? — вмешался я в еще толком не завязавшуюся беседу. Женщина перевела взгляд на меня, и я как можно дружелюбнее улыбнулся. — Жаль, у моей жены аллергия на солнце, и она не может насладиться прелестью лета, — сказал я, надеясь рассеять предубеждение женщины относительно вида Амаранты, и, кажется, не прогадал. Теперь она посмотрела в сторону Эмми с сочувствием.

У вас прелестная дочь, — внесла Эмми свою лепту в разговор, чем убила сразу двух зайцев. Во-первых, похвалив ребенка, она расположила к себе мать, и, во-вторых, услышав хрустальный голос, женщина расслабилась и перестала думать об Амаранте как о потенциальной опасности.

Спасибо, — приветливо улыбнувшись, поблагодарила она. — Дочь — все, что у меня есть. — Мать нежно коснулась затылка играющей девочки, но та неожиданно зло тряхнула головой, сбрасывая руку. — Она такая самостоятельная, — чувствуя неловкость, женщина попыталась оправдать поступок ребенка, но я-то видел: самостоятельность не имеет к поведению девочки никакого отношения. Уж слишком агрессивна была настроена дочь по отношения к матери.

Вы мне мешаете, — заявил ребенок, — шли бы вы отсюда.

Прости, милая, мы уже уходим, — безропотно согласилась мать.

Мы направились к лавке, где до начала разговора сидела женщина. Я пытался осмыслить произошедшее. Попустительство матери тревожило. Она словно заранее знала, что ничего изменить нельзя, и все ее слова порицания все равно не будут услышаны дочерью.

Вы уж ее простите. Она хорошая девочка, — извинилась за поведение дочери женщина. — Как вам город? — сменила она тему.

Мне очень нравится, — заговорила Эмми с бьющим через край энтузиазмом. — Мы с мужем подумываем остаться здесь насовсем. — Она взяла меня под руку. — Правда, милый?

Да, конечно, — пробормотал я, еще не совсем понимая, куда она клонит. Но, видимо, у нее был какой-то план, и я не стал мешать его осуществлению.

При этих словах лицо нашей собеседницы изменилось: на нем появилось выражение, уже однажды виденное мной у другого местного жителя. Сходство усилило и то обстоятельство, что женщина спросила о том же, что и встретившийся мне несколькими днями ранее мужчина.

У вас есть дети? — Судя по тону, этот вопрос казался ей крайне важным.

Нет, — честно призналась Эмми, — но мы не собираемся с этим тянуть, — зачем-то сочла нужным добавить она и, как оказалась, попала в самую точку.

Лицо женщины вытянулось, словно она услышала самую страшную новость в своей жизни. Не в силах больше стоять на ногах, она рухнула на скамейку и поинтересовалась:

— А вы не боитесь, что ваша аллергия передастся ребенку?

Мне на секунду показалось, что она всерьез собирается разубеждать нас заводить потомство.

— Это не наследственное, — успокоила Амаранта.

— Понятно, — разочарованно протянула женщина. Она не стала развивать эту тему, видимо посчитав ее бесперспективной. — Меня, кстати, Кристиной зовут.

Мы в свою очередь тоже назвали имена, и она заявила, что наконец поняла, откуда у Эмми такой странный акцент (Амаранта была родом из Прибалтики), списав на него и необычный тембр голоса моей любимой.

В этом городе лучше не рожать детей, — глядя вдаль, предупредила Кристина. — Я сама родилась и выросла здесь, и уже тогда дети тут часто болели.

Вы имеете в виду простуду? — уточнил я, еще не понимая, куда она клонит.

Не совсем. — Женщина помолчала, но, видимо, решив, что мы, в сущности, находимся с ней в одной лодке, решила поделиться наболевшим: — Вику я родила здесь же. Я вообще ни разу не выезжала за пределы города. А ведь мама уговаривала меня ехать рожать в областной центр. — Она вздохнула, видимо сожалея, что не послушалась мать. — Но, думаю, это все равно бы ничего не изменило.