Ольга Грибова: Охотник на вампиров. Глубина

— Да, мы туристы, здесь проездом на пару дней.

— Это ваша жена? — кивнув на Эмми, ушедшую вперед, спросил мужчина.

Выходит, он понял, что мы вместе, отметил я про себя. Ведь Эмми стояла шагах в двадцати от нас, и ничто не говорило о том, что она со мной.

Да. — Я не хотел вдаваться в подробности наших отношений.

А дети? — неожиданно резко и даже нервно спросил прохожий.

У нас их пока нет, — озадаченный таким поведением собеседника, на автомате ответил я.

Тогда желаю вам приятно провести время в нашем городе, — самым искренним образом пожелал мужчина и направился дальше по своим делам.

Минуту я смотрел ему вслед, гадая о причинах такого странного допроса. Удивительное дело, кажется, наличие детей волновало прохожего в первую очередь, и в том, как он говорил на эту тему, сквозила некоторая истеричность.

— Влад! — окликнула меня из-за деревьев Эмми.

Я улыбнулся, подметив, что местные жители не до конца лишены человеческих эмоций: все находящиеся в радиусе нескольких метров от Амаранты обернулись, услышав ее голос. В такие моменты я испытывал нечто похожие на гордость от того, что моя девушка способна вызывать такое восхищение у совершенно посторонних людей. А именно это чувство читалось на обращенных к ней лицах.

— Будь осторожней, — шепотом напомнил я, когда мы снова поравнялись.

— Прости, забыла, — так же тихо ответила Эмми. Взяв меня под руку, она опустила голову, пытаясь стать как можно менее заметной. Длинные иссиня-черные пряди волос выбились из-под капюшона и свисали ей на грудь. Один из локонов приятно щекотал мою руку (на мне была футболка, так как в отличие от Эмми я чувствителен к погоде). А ведь мы уже очень давно не находились так близко друг к другу! Амаранта сторонилась меня, не подпуская к себе более чем на расстояние вытянутой руки, и это обстоятельство весьма беспокоило.

Пока в голове роились малоприятные мысли, парковая аллея закончилась, и мы попали на обширную поляну, на которой живописно расположилась детская площадка. Каких только качелей здесь не было! И горки всевозможных размеров и цветов, и песочницы, и русские качели, и еще много чего служило единственной цели — развлечению детей.

Признаюсь, взгляд не задержался на площадке дольше, чем на несколько секунд. Ничего интересного для себя я там не заметил и хотел было продолжить нашу с Эмми прогулку, когда понял: ее это место заинтриговало гораздо сильнее. Девушка остановилась и пытливо рассматривала играющих детей. Я посчитал, что причина ее интереса кроется в недавнем расставании с ребенком, — Эмми неожиданно остро переживала разлуку с мальчи-ком. Поэтому решил, что будет лучше попытаться ее отвлечь.

— Пойдем, Эмми. — Я слегка потянул девушку за руку. — Уверен, здесь есть еще много любопытных мест.

Но Амаранта и не думала двигаться. Вместо этого она указала на дальний край площадки, на который я поначалу не обратил внимания.

— Тебе не кажется это странным? — задумчиво спросила девушка.

Я посмотрел в указанном направлении. Увиденное озадачило меня не меньше, чем Амаранту. На детской площадке было полно детей (особенно младшего возраста). Они лепили куличики, катались на качелях, просто бегали туда-сюда по всей территории. Жизнь кипела, но только не на том участке, который я рассматривал в эту минуту. Там тоже находились дети, но они выглядели и вели себя совершенно иначе, и от этого создавалось впечатление, будто они отгорожены невидимой стеной от остальных сверстников. Другие малыши не подходили к ним, и они, похоже, в этом не нуждались.

На дальнем конце площадки царили порядок и покой. Все играющие там дети вели себя сдержанно, я бы даже сказал, чинно. Они не бегали, не суетились, их лица выглядели крайне сосредоточенными, а взгляды — внимательными и настороженными. Между двумя частями площадки пролегла незримая черта, пересечь которую ни в одном, ни в другом направлении казалось невозможным. Эти две полные противоположности странно смотрелись в непосредственной близости друг от друга.

У тебя есть предположения на этот счет? — озадаченно поинтересовался я у Эмми.

Нет. — Амаранта, стоявшая до этого слегка склонив голову (так она делала, когда над чем-то задумывалась или просто внимательно наблюдала), неожиданно быстро направилась вперед.

Я не сразу понял, что она идет к одиноко сидящей в песочнице девочке, находившейся на «тихой стороне» (так я про себя окрестил странную часть площадки). Я поспешил следом, беспокоясь, что родители, которых было в избытке на обеих сторонах, с подозрением отнесутся к девушке в странной одежде, разговаривающей с детьми.