Кэтлин Росс - Раненое сердце

— Это невозможно пить, — сказал Роджер. — Но если вы хотите, я налью вам немного.

Он подошел к столу и наполнил стакан. Затем поднял его, сделал один большой глоток и громко выдохнул.

— Двадцатичетырехчасовой выдержки, — добавил он, допивая все остальное. — А теперь давайте поговорим.

— Ради бога, сядьте, пока вы не упали, — попросила Сьюзен.

Он прошелся по комнате, сел на кровать так, чтобы лучше видеть ее, задев что-то ногой, и пустая бутылка с грохотом покатилась по полу.

Она теперь поняла слова хозяина. Человек, выпивший один две бутылки, вряд ли нуждается в компании.

— Извините, — пробормотал он. — Вам не следовало приходить сюда. Я не нуждаюсь во внимании таких важных персон. Первый раз, когда вы вошли в мою жизнь, вы остались ненадолго. Но теперь не надо. Идите домой и оставьте меня наедине с моими проблемами. Вы слышите? Просто оставьте меня одного.

Внезапно Сьюзен осмелела. Ей было просто необходимо сказать одну вещь. Возможно, это заставит его навсегда возненавидеть ее. Но девушка чувствовала, что ей нужно быть честной с ним. Она больше не могла скрывать ужасный факт, зная, что это всегда будет препятствием между ними.

Сьюзен глубоко вздохнула. Затем произнесла:

— Я должна сказать вам одну очень важную вещь. Это я виновата в том, что полиция нашла вас.

Она ждала от него возмущения.

Но он сидел молча, с опущенной головой.

Это продолжалось достаточно долго, доктор так и не говорил ничего в ответ.

Наконец он поднял голову. Глаза были темными, глубокая морщина пересекала его усталое лицо.

— Я знаю.

— Вы знаете? Но откуда?

— Теперь это уже не важно. Мне сказали, вот и все. Но я не поэтому попросил вас уйти. Теперь вы поведали обо всем. Это храбрый поступок. Я хочу сказать, что не держу зла на вас и вам не нужно корить себя за это.

Он вновь наполнил стакан, выпил его и опять налил, проливая немного виски мимо.

— Но вы не понимаете! — воскликнула она в отчаянии. — Я чувствую себя виноватой. Поэтому я пришла и хочу помочь вам, нанять лучших адвокатов для вашей защиты. И доказать вашу невиновность.

Он резко засмеялся:

— Невиновность? Что заставляет вас думать, что я невиновен? А? — Спиртное действовало на него. Его глаза сверкали. — Да, почему же вы так решили?

— Я уверена в этом. Должно быть, произошла какая-то ошибка, — сказала она, чувствуя себя глупой.

— Никакой ошибки, маленькая Сьюзен. Они выбрали правильного человека. Это моя вина. Все… моя… вина.

Он налил еще стакан, выпил его и лег на кровать.

Сьюзен увидела, что в его глазах застыли слезы, и почувствовала боль в сердце.

Доктор пробормотал что-то тихо, и ей пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова.

— Спросите ее… она расскажет вам… стерва… стерва… стерва…

Его голос затихал.

Она потрясла его за плечо.

— Кого спросить? — спросила она с нетерпением. — Кого я должна спросить?

Его глаза медленно закрылись.

— Спросите ее, — пробормотал он. — Мою жену…

Эти слова пронзили ее сердце как стрела. Сьюзен не могла понять, почему так вышло, что она не слышала о его жене раньше. Возможно, потому, что врачи, с которыми она разговаривала, интересовались лишь профессиональной стороной его жизни. В газетах также не было никаких упоминаний о его жене.

И сам Роджер, она была уверена, никогда бы не сказал ни слова о ней, если бы не был так пьян.

Сьюзен посмотрела на спящего. Морщины на его лице разгладились, и он выглядел моложе. Она увидела, что у него необыкновенно длинные ресницы.

Теперь она уже ничего не могла сделать для него. Из-за количества выпитого до его сознания нельзя будет достучаться в течение нескольких часов.

Этого, конечно, он и добивался. Облегчение. Уснуть, влив в себя дешевого виски, в грязной маленькой комнатке низкосортного отеля.

Но для нее он все еще оставался тем благородным, сильным мужчиной, которого она когда-то знала.

Не обращая внимания на его состояние, она стояла и думала о нем как о бойце. Не как о проигравшем. Если он не хотел бороться, значит, у него были на это причины… что-то, связанное с его женой.

Убедившись, что воротник его рубашки расстегнут, ботинки сняты, Сьюзен погасила свет и вышла, закрыв за собой дверь.

В холле ее окликнули:

— Получила, что хотела, детка? — И толстяк захохотал.

Она шла по улицам как робот, не замечая, где идет, не обращая внимания на насмешки и выкрики ей вслед. Она глубоко задумалась, взвешивая ситуацию, пытаясь припомнить каждое его слово и найти в нем какое-нибудь скрытое значение.