Чарльз Де Линт - Призраки в Сети

Аарон понятия не имел, о чем она. Но хотя ему и любопытно было узнать, что она имеет в виду, больше всего сейчас ему хотелось убраться отсюда.

— Если… то есть когда он вернется, — сказал он, — передайте ему, пожалуйста, что я заходил.

Хозяйка кивнула:

— Поминайте его в своих молитвах, мистер Гольдштейн.

— Да, конечно. Спасибо, что уделили мне время.

— Было очень приятно познакомиться.

Аарон ретировался. Он поднял руку, как бы прощаясь, и стал отступать через парадную дверь, постоянно ощущая на себе тяжесть взгляда квартирной хозяйки.

Отойдя на полквартала, он остановился и оглянулся, чтобы бросить еще один взгляд на дом. Он уже не очень четко помнил, что там произошло сегодня, и совершенно не понимал, зачем сюда приходил. Что он надеялся узнать? Дверь квартиры Джексона была опечатана желтой полицейской лентой, и не приходилось рассчитывать на то, чтобы хозяйка позволила Аарону войти. Он не мог спросить о том, связано ли исчезновение Джексона с компьютером и не говорил ли ей Джексон про сайт «Вордвуд».

Он ничего не узнал о той странной жидкости, которую видела хозяйка перед исчезновением Джексона. Он вообще ничего не узнал, кроме того, что знал и раньше. Что он негодяй, Аарон знал о себе и тогда, когда сидел вечерами дома, потому что ему некуда было пойти и никто ему не звонил.

Вздохнув, он отвернулся от дома Джексона и пошел прочь. Боже мой, какой отвратительный выдался день! И улучшения не ожидалось. Можно было, конечно…

— Лишней мелочи не найдется?

Аарон сначала не заметил нищенки, жавшейся к двери магазина, мимо которого он проходил.

«Нет, зато найдется лишняя слюна», — хотелось ему ответить и, может быть, плюнуть в ее ладонь. Или, по крайней мере, сказать ей какую-нибудь грубость.

Эти нищие на улицах раздражали его: и здоровенные пьяницы, пытающиеся вытрясти из каждого прохожего несколько долларов, и хитрые попрошайки, которые прикидываются несчастненькими, а у самих имеется вполне приличное жилье. Они почему-то рассчитывают, что люди, подобные Аарону, должны их содержать.

Но когда он остановился и получше разглядел нищенку, его раздражение сменилось любопытством. Несмотря на грязное личико, какие-то обноски и слипшиеся, давно немытые светлые патлы, было видно, что она хорошенькая. И еще он заметил, несмотря на ее мешковатую футболку и скейтбордистские штаны, что у нее и неплохая фигура, — может быть, слишком худа, но пропорции очень даже ничего.

Он мгновенно почувствовал к ней влечение, правда смешанное с жутковатым ощущением, которое он не мог бы точно определить. Возможно, дело было в том, что ее возраст как-то не определялся. Может быть, чуть за двадцать, а может, и не было двадцати. В общем, почти вдвое моложе его.

Тут надо быть осторожным: она могла оказаться несовершеннолетней. Но он так давно вынашивал идею подобрать на улице какую-нибудь девчонку, привести домой, отмыть…

Если сделать все правильно, может получиться неплохо.

Его взгляд упал на изображение мужчины на ее футболке. Он прочитал слоган: «Помни Дадли Джорджа». Уже через секунду эйдетическая память подсказала ему эту историю: тридцать пять аборигенов мирно протестуют против захвата земли — это их земля, там находится древнее захоронение. Протестовавших разогнали двести пятьдесят вооруженных полицейских. В результате этот самый Джордж был убит, и это сгубило карьеру копа, который его застрелил. Это случилось больше пяти лет назад, но только сейчас дошло до суда.

— Думаете, его семье удастся выиграть судебный процесс? — спросил Аарон.

Искра удивления и заинтересованности в ее глазах подсказала Аарону, что она у него на крючке. «А теперь осторожненько», — сказал он себе.

— Что? — ответила она. — И помешать правительству спокойненько иметь индейцев?

Аарон кивнул:

— То-то и оно. Я никогда не понимал, почему они не могут взять себя в руки и просто делать все как положено.

— Деньги, — ответила она, сделав соответствующий жест пальцами правой руки. — Кто-то делает большие деньги, кто-то и мелочью рад поживиться. — Она улыбнулась. — Так кто вы? Правозащитник?

— Не то чтобы… — ответил Аарон. — Просто я считаю, что надо по мере сил противостоять несправедливости.

В каком-то смысле так оно и было, пока это не грозило снижением его собственного уровня жизни, разумеется.

Аарон выдержал небольшую паузу, после чего перешел к более личным темам.

— Кажется, у вас трудные времена? — спросил он.