Стивен Кинг - Ночные кошмары и сновидения

Я достал из «бардачка» еще четыре таблетки эмпирина и проглотил их.

— Ради тебя, — сказал я.

Я поставил «кейс-джордан» так, что его топливный бак оказался рядом с баком бульдозера, и с помощью лома сорвал крышки на обоих баков. Водитель бульдозера может не обратить внимания на фильтр, защищающий двигатель от пыли, но его бригадир уж никак не забудет проверить, запер ли работяга пробку на топливном баке при цене солярки один доллар пять центов за галлон. Никак.

Я начал переливать солярку из топливного бака бульдозера в бак экскаватора, а сам ждал, пытаясь ни о чем не думать, наблюдая за поднимающейся в небе луной. Через некоторое время я закрыл крышки, вернулся к намеченной яме и принялся копать.

Управлять экскаватором при лунном свете намного легче, чем бить асфальт отбойным молотком под обжигающими лучами солнца, но все-таки работа продвигалась не так быстро, как мне бы этого хотелось. А все потому, что я решил придать дну ямы точно такой уклон, как рассчитал математик. В результате мне постоянно приходилось сверяться с плотницким уровнем, который я прихватил с собой. Это означало, что надо было останавливать экскаватор, спускаться из кабины, делать необходимые замеры и снова забираться назад. При обычных условиях в этом не было бы ничего трудного, но к полуночи мое тело начало цепенеть, и при каждом движении по мышцам и костям проносился всплеск боли. Больше всего болела спина; я уже пришел к выводу, что с ней случилось что-то серьезное.

Но этим — как и всем остальным — придется заняться позже и в другом месте.

Если бы мне требовалось вырыть яму длиной в сорок два фута, а глубиной и шириной по пять футов, то задача была бы действительно неосуществимой, работай я с помощью экскаватора или без него. В этом случае мой план мести вполне мог предполагать заброску Долана в космическое пространство или обрушение на него Тадж-Махала. Общий объем извлеченного грунта составил бы более тысячи кубических футов.

«Но тебе понадобится ловушка, напоминающая формой воронку, которая засосет в себя твоих вредных инопланетян, — пояснил мой друг математик, — и потому тебе придется вырыть наклонную плоскость, очень напоминающую дугу снижения». Он взял еще один лист миллиметровки и сделал набросок.

«Это означает, что твои инопланетные преступники — или кого они там представляют — должны будут удалить всего половину первоначально рассчитанного грунта. В этом случае… — Он принялся писать на листке и широко улыбнулся. — Пятьсот двадцать пять кубических футов! Сущая чепуха. Такое под силу одному человеку».

Тогда я поверил ему, но ведь я не принимал во внимание жару… мозоли… усталость… неимоверную боль в спине.

Сделаем на минуту перерыв, но только на минуту. Проверим правильность уклона траншеи.

«Все не так плохо, как тебе казалось, милый, правда? — слышал я голос Элизабет. — По крайней мере это дорожное покрытие, а не выжженная солнцем глина пустыни…»

Теперь, когда глубина возросла, я двигался вдоль края могилы не так быстро. Руки мои кровоточили. Я бросал ковш на дно траншеи, тянул на себя рычаг, опускающий стрелу, и толкал вперед рычаг, выводящий вперед арматуру ковша с пронзительным гидравлическим визгом. Следил за тем, как блестящий от масла металлический стержень выдвигался из грязной оранжевой трубы, вдавливая ковш в глину. Нередко ковш натыкался на кусок кремня, и тогда вспыхивала искра. Затем я поднимал ковш, поворачивал его — темный продолговатый предмет на фоне звезд (и одновременно пытался не обращать внимания на постоянную боль в шее, точно так же, как старался не замечать еще более острой боли в спине) — и вываливал грунт в кювет, покрывая им уже находящиеся там асфальтовые квадраты.

«Не обращай на все это внимания, милый, — ты перебинтуешь руки, после того как все будет кончено, и тебе станет легче. Главное — разделаться с ним», подбадривал меня голос Элизабет.

— Ее разорвало на куски, — прохрипел я и перевел ковш обратно в траншею, чтобы забрать еще двести фунтов глины и гравия из могилы Долана. Как быстро идет время, когда увлечешься делом!

Через несколько мгновений после того, как стали заметны первые проблески света на востоке, я спустился из кабины, чтобы еще раз замерить уклон траншеи плотницким уровнем. Работа близилась к концу. Я уже начал думать, что сумею справиться. Встал на колени и почувствовал, как что-то с тупым тихим звуком хрустнуло в позвоночнике.