Бентли Литтл - Университет

Возможно, более полезным делом будет написание романа.

Частенько, сидя перед экраном невключенного компьютера, он припоминал эпилог романа Стивена Кинга "Сияющий", в котором Уэнди, Денни и Хэллоранн мирно ловят рыбу на берегу озера в глухом райском уголке. И тогда ему мечталось о том, как он купит домик в такой вот деревушке, вдали от шума и суеты городов, и остаток жизни будет ловить рыбку, совершать пешие прогулки по округе — словом, станет по мере сил сливаться с природой...

Но тут он вспоминал об Эленор и возвращался на землю. Конечно, природа и глухомань хороши, да только в романах. Трудно представить себе жизнь с Эленор вдали от города.

Они горожане, у них это в крови.

Против своего характера не попрешь.

Одно дело жить в пригороде, и совсем другое — по-настоящему далеко от цивилизации.

Через две недели после уничтожения университета Эленор переехала к Яну насовсем.

В середине декабря он получил приглашение преподавать в Фуллертонском университете.

А в канун Рождества Ян сделал предложение Эленор. И она согласилась стать его женой.

Когда первые страсти улеглись, они все подробно обсудили.

— Мне придется где-то заканчивать образование, — сказал Джим. Он со значением взглянул на Фейт. — Хочешь учиться в Фуллертоне?

Девушка отрицательно мотнула головой.

— Мне не нравится тамошний университет.

— Тогда где? А ты вообще-то хочешь учиться в том же месте, где и я?

Она улыбнулась, кивнула головой и ласково обняла его.

— Разумеется!

Остаток семестра они выбирали приемлемые для обоих университеты как в Калифорнии, так и в Аризоне, а потом разослали прошения о приеме. После этого Фейт гостила у матери Джима в Уильямсе. Спали, они, конечно, в разных комнатах, как и полагается неженатым — чтобы не обидеть мать Джима, которая придерживалась традиционных строгих взглядов.

Но сексом занимались при каждой возможности — вечером в машине, в рощицах по время дневных прогулок, в доме, когда мать Джима куда-нибудь уходила. Джим любил Фейт и она любила его. И все у них было прекрасно... Однако чего-то в их нынешней близости все же не хватало.

Он осознавал, чего именно, но даже себе не хотел открыто признаться в этом. И перед Фейт делал вид, что все отлично и он чертовски счастлив.

На третьей неделе декабря, когда они еще были в Уильямсе, начали приходить письма из университетов, куда они писали. Первым получил сразу три положительных ответа Джим. Два из них он показал Фейт и матери, а о третьем письме промолчал: унес его в сарай и сунул на полку за мешок с минеральными удобрениями. Это был положительный ответ из Уэйкфилдского университета, куда Джим направил письмо втайне от Фейт. Думать о возможности учебы в Уэйкфилдском университете было так же волнующе неприятно, как в конце прошлого лета думать о возвращении в Бреа. Но в этом чувстве проглядывало столько знакомого, что его неприятность имела в себе нечто привычное, почти успокаивающее.

Поздно вечером, когда и мать, и Фейт уже спали, Джим украдкой вышел из дома и направился к сараю.

Там он достал из-за мешка утаенное письмо.

И, держа его в левой руке, начал мастурбировать правой...

На следующий день позвонил Кейт, брат Фейт, и сообщил, что только что вынул из почтового ящика полдюжины писем: положительные ответы из разных университетов.

В том числе и из Уэйкфилдского...

Три университета предлагают гранты.

В том числе и Уэйкфилдский...

Джим опешил, когда узнал об этом.

Фейт прятала глаза.

— А я и не знал, что ты обращалась в Уэйкфилд! — сказал Джим.

Фейт стрельнула глазами в сторону Джима, потом в сторону его матери и ничего не сказала.

Пока мать готовила обед, Джим повел Фейт в сарай и показал ей свое письмо из Уэйкфилдского университета.

— Ну и что мы будем делать? — растерянно спросил он, тяжело вздохнув.

— По-моему, нам не следует учиться в Уэйкфилде... — достаточно твердым тоном сказала Фейт.

— Тогда зачем же ты писала туда?

— А зачем ты писал туда?

Он молчал. Фейт покачала головой.

— Нет, нет и нет. Там слишком опасно учиться...

— Но ведь ты скучаешь по... по ощущениям... Я ведь прав?

Она нервно облизала губы и медленно кивнула.

Джим взял ее прямо там, на занозистых досках пола, грубо, бесцеремонно.

От сотрясения с полки упал садовый совок и острым краем рассек ей лоб. Это было замечательно. Именно то, что нужно. Фейт схватила совок и с силой шлепнула им по ягодицам Джима.