Роман Грачев - …and action!

Капитан взглянул на меня из-под своих густых бровей. Было видно, что он пока плохо представляет, о чем меня можно спросить. Все приличные вопросы уже заданы, осталось только поинтересоваться насчет алиби.

— А почему он отказался вам платить?

Я опустил голову, сделал вид, что задумался. Хотя нет, если честно, я действительно задумался. Почему отказался платить? Риторический вопрос.

— Не знаю, — честно признался я. — Он раньше не жадничал. Может быть, у него появились проблемы, и он решил минимизировать расходы. Такое возможно. Но в любом случае он должен быть предупреждать заранее, а не оформлять задним числом.

Я умолк. Мне казалось, что праведный гнев в отношении покойника выглядит вполне убедительно. Будь я убийцей, я, наверно, произносил бы совсем другие речи.

— Вы с ним поссорились? — спросил Баранов. — Вообще, какие отношения вас связывали?

— Приятельские. Мы были знакомы достаточно долго. На дружбу не тянуло, но врагами не были. Мне жаль, что с ним это произошло, но… — Я сделал паузу. — Не скажу, что собираюсь носить траур. Сочувствую его супруге и родителям, если они у него есть. Но деньги я им не отдам.

Баранов постучал пальцами по колену. Его напарник рассеянно оглядывал двор. Оба выглядели уставшими и, наверно, озадаченными. Перед ними сидел человек, у которого был стопроцентный повод грохнуть Червяка, но поди подберись.

— Пожалуйста, опишите в подробностях, что вы делали последние двадцать четыре часа.

Я вздохнул, сделав вид, что был готов к подобным просьбам и пытаюсь восстановить в памяти детали. Я рассказал почти все, начиная от вчерашней утренней встречи с Червяковым и заканчивая недавним просмотром теленовостей. Упомянул я и тусовку у Косилова, и видеокамеру, которую он мне всучил. Разумеется, о ее чудодейственных свойствах и о вечернем визите к дому Червякова я докладывать не стал, хотя понимал, что рискую — нас кто угодно мог зафиксировать, тем более что к Максу при его жизни я заезжал довольно часто.

— Это все? — внимательно выслушав мой правдоподобно-сбивчивый рассказ, спросил Баранов.

— Да вроде…

«Неужели у них что-то есть? Может, я где-то что-то упустил?».

— Может быть, вы знаете, не конфликтовал ли с кем-нибудь Червяков? Ни он о чем таком он вам не говорил?

— Нет. В последнее время по причинам, которые я уже озвучил, мы мало контактировали. Чем он занимался и с кем общался, я сейчас не могу сказать.

Баранов вздохнул, снова постучал пальцами по колену. Таинственный предмет, который он использовал как четки, так и остался не идентифицированным.

— Я могу идти?

— Пока можете, но не исключено, что вы нам еще понадобитесь. — Он вынул из кармана карточку, протянул мне. — Звоните, если появится какая-либо информация, и постарайтесь пока не покидать пределы города. Мы должны знать, где вас найти.

— Я никуда не собирался.

— Вот и отлично. Всего хорошего.

— До свидания.

Я кивнул и поднялся, потянув на себя ремень сумки. Сыскари впились в нее взглядом. Наверно, я выглядел в этот момент как террорист в переполненном метро.

— Что в сумке? — поинтересовался молодой напарник Баранова.

— Видеокамера. Хотите взглянуть? — Я потянул молнию.

«Может вас сфотографировать на память, ребята?»

— Нет, не нужно.

Я закинул сумку на плечо и направился к машине. Даже не оборачиваясь, я продолжал ощущать своим незащищенным тылом острые взгляды-сверла.

Я сел в машину. Включив магнитолу, настроился на какую-то информационную волну. Под унылое бормотание диктора, сообщавшего о фантастическом подъеме промышленности и росте ВВП, закурил, посмотрел в зеркало заднего вида. Менты все еще сидели на скамейке, правда, Баранов уже энергично общался по телефону.

«Ищите, братцы, ищите, — подумал я. — В конце концов, морду Червякову разбили реальные отморозки с руками и ногами»…

Я не успел додумать эту гениальную мысль — по телу снова пробежала дрожь, от макушки до пяток. Я почти забыл, что у меня в сумке спрятано идеальное оружие и что я уже успел им воспользоваться. Интересно, найдется ли для меня статья в Уголовном кодексе?

Не думаю…

Кстати, сколько времени, Миш? Ох, елки-зеленые! Что-то душно стало… Нормально? Ну, это наверно, только мне душно. Погоди, дай минутку… Да бог его знает, стало иногда прихватывать что-то. Вот по утрам и ближе к вечеру — схватит за грудь, даже страшновато становится. Говорят, последнее, что испытываешь в своей жизни перед инфарктом, это жуткий страх. Правда?