Синтия Куки - Ночь с вампиром

— Веди.

Она последовала за ним по темноте, где красные подсказки горящих сигарет были единственными признаками жизни, скрывающимися во мраке. Наркоманы и бандиты, поджидали, чтобы обратиться к любому с четвертаком в кармане, наводняли темные переулки, где надписи на стенах покрывали те места где краска облупилась. Запах рвоты и мочи отравлял воздух, подтверждая, что здесь было много людей, забытых и заброшенных, лежащих нетрезвыми глыбами вдоль стен и вдоль тротуаров старых и заброшенных зданий.

Они обогнули массивную решётку на асфальте из которой клубился туман, его язычки завихрялись и поглощали их ноги. Она зашагала быстрее, следуя за Мариусом внутрь заброшенного здания, внутри звучала музыка, гудя и вибрировала. Когда она вошла через тонированную дверь, в которой только вспышки разноцветных стробоскопов освещали комнату, Ксана инстинктивно знала, что не хотела бы идти туда.

Воздух здесь, был наполнен запахами сигарет и марихуаны. Она прижала кулак ко рту, чтобы сдержать кашель. Люди стояли плечом к плечу, на их лицах мерцали металлические блики, оттеняющие их лица на острые неровные кусочки, поскольку свет преломлялся от их замазанных тенями для век глаз, белая напудренная кожа и волосы меняли очертания, под разными углами. Ага, вообще — то это именно то, что она ожидала увидеть в подобном месте. Члены уличных банд, выглядели безобиднее некоторых из этих фриков.

Мариус схватил её за руку и быстро потащил через всю комнату к барной стойке.

Ей надо было сбежать от него. Но каким образом?

На сцене выступала группа облачённая в чёрную кожу и вопящие о торжестве суицида и она задавалась вопросом, на самом деле, было бы здорово, если бы они сделали человечеству одолжение и покончили с этим? Мариус обменялся несколькими словечками с барменом — вампиром, затем потянул её к лестнице в ближайшем углу и поднялся в темноту. Она колебалась, не имея ни малейшего желания подниматься за ним, но он дёрнул её за руку, протаскивая её за собой по лестнице, а затем вниз по длинному коридору в другое подсобное помещение.

Её живот скрутило, как только до неё донёсся болезненно сладкий аромат. Она пыталась вырваться, но Мариус усилил хватку.

— Отпусти меня, — упиралась она. Но это не помогло. Он продолжал двигаться вперёд, фактически таща её за собой. Когда они добрались до подсобки, она ужаснулась тому, что увидела в мерцании нескольких массивных свечей в подсвечниках, установленных на железных опорах вокруг комнаты. В старинном зале лежали люди, на кушетках и на полу, в разных позах и абсолютно голые. Они обнимались, занимались любовью, повсюду облизывая друг друга — больные, настоящая оргия.

Но не все двигались. Или стонали.

Дурное предчувствие сдавило её кишки.

— Я хочу убраться от сюда, — отстранилась она в попытке вывернуться из его хватки. Это было бесполезно. Попытка сдвинуть его с места, больше была похожа на попытку сдвинуть дерево. И не простого дерева, а гигантской секвойи.

Мариус проигнорировал её протест и подвёл её к ближайшей паре. Человек отпрянул от шеи женщины и поднял на него взгляд, нижнюю половину половину его лица покрывала кровь. Женщина была мертва, и у неё осталась только половина шеи. Ксана застыла. Вампир не просто пил её кровь, он жрал её плоть.

Отвращение рванулось сквозь Ксану, выворачивая её желудок. Она незамедлительно отступила назад. Вампир проследовал глазами за её движением, они пылали странным красновато — янтарным оттенком. Мариус втолкнул что — то в сердце мужчины. Удивление заполнило лицо вампира за секунды до того, как он превратился в тёмную горстку пепла.

Ксана осела с облегчением, но это было не на долго. Её глаза приспособились к мраку и когда она осмотрела её, то поняла, что комната была полна вампиров и, болезненного сладкого аромата, крови. И казалось, они не только пили. Они фактически пировали. Она запнулась, упав спиной на стену.

Она не могла оставаться здесь. Ужасно перепуганная, она посмотрела на Мариуса и начала отступать к двери.

В два больших шага он оказался перед ней.

Мариус вынул звёзды Ксаны из своего внутреннего кармана и сунул их ей в руку. Её глаза расширились от удивления. — Не подпускай их к себе, — произнёс он и направился в середину комнаты.

Он увидел Льюиса, своего старого друга, ещё с тех времён, когда он впервые приехал в Сан Франциско. Льюис был французом из старого света, и аристократом. Но прежде всего, он был джентльменом. Человеком искушённым. Животное, которое Мариус видел перед собой, разрывающее человека как дикая собака, не было его другом. Его друг был украден вирусом.