Джон Маркс - Страна клыков и когтей

— Минутку.

Локайер зажал рукой трубку. По всей видимости, в комнату кто-то вошел. Я услышала приглушенные голоса. Снова раздался голос Локайера.

— Еще один из твоих дружков, чудо-мальчик Иэн. Я все ему передал, и ему есть что сказать о тех, кто слушает байки Стимсона Биверса.

Я была рада услышать голос Иэна.

— Привет, Лина.

— Помоги мне, Иэн.

— Стим круглый идиот и мерзавец. У тебя все будет в порядке.

— Правда?

— Правда. И еще кое-что. Это Румыния. Там мужики всегда на взводе и умеют повеселиться. Думай о хорошем. Пусть это будет последний загул перед тем, как окажешься под пятой у пирожника. Мне пора бежать.

Снова взял трубку Локайер.

— Найди мне преступника, милочка.

Я не могла заснуть. Встала задолго до рассвета и, пододвинув стул к окну, долго смотрела на дворец через улицу. Прожекторов я не заметила, но сами стены светились, словно в камне был фосфор. Взошло солнце, и дворец уставился на меня тысячей розовоглазых окон. Я больше не могла выносить сидения в четырех стенах. Надев синие летние брюки, накрахмаленную белую блузку и будничные шпильки, я пошла искать пункт проката машин при отеле. На вечер у меня была назначена встреча в трансильванском городке Пойана Брасов с человеком по имени Олестру, связником с королем преступного мира. Мне хотелось выехать заранее.

Притаившийся в тени спиральной лестницы, пункт проката машин открывался только в десять. Я поднялась на один этаж в бизнес-центр, откуда отправила письмо по электронной почте Локайеру, заверяя, что справлюсь с заданием. Еще пару часов в Нью-Йорке никто не проснется, поэтому звонить нет смысла. Большим искушением было разбудить Роберта, но тогда я покажусь слабой и зависимой. Чем скорее я выберусь из Бухареста и займусь настоящей работой, тем лучше.

Ресторан на втором этаже был неприятно переполнен иностранцами, в основном бизнесменами: немцы в мандариново-оранжевых и розовато-лиловых костюмах чересчур громко смеялись, японцы совещались шепотом над разложенными страницами — сплошь мужское сборище, если не считать одинокой женщины, которую я сразу заметила. Она могла быть только американкой. Волосы у нее были забраны в хвост, перетянутый желтой, как одуванчик, резинкой. На ней была рубашка из розовой «рогожки» и сандалии. Даже от входа я обратила внимание, что лака на ее ногтях нет. С виду моих лет, около тридцати. И вообще, она внешне походила на девчонок, с которыми я ходила в школу.

Она тоже заметила меня. Или точнее заметила кольцо. На бриллиант она уставилась так, будто он нашептал ей что-то на ухо. Мой новый лучший друг, сказала я самой себе.

Клементина Спенс была родом из Маскоги, городка в Оклахоме, часах в двух езды от техасской границы. Она предпочитала, чтобы ее называли Клемми. Когда ей было три года, семья перебралась в Техас, где ее отец работал на компанию строительного оборудования, подъемных кранов и нефтяных вышек. Когда ей исполнилось пятнадцать, он сменил профессию, занявшись страхованием автомобилей, и перевез семью в Свитуотер, где Клемми заканчивала школу.

Акцент у нее был уроженки западного Техаса, одежда — Хьюстона или Далласа: эти розовые рогожки на пуговицах висят, точно местный фрукт, по всем магазинам севернее трассы имени Уодолла Роджерса и к югу от Сэмп-Лонг-Бинт-Джанкшн. Кожа у Клементины была словно оттерта до блеска. И брюки-хаки сидели как влитые. Когда я подошла, она подняла на меня очень светлые голубые глаза, чуть покрасневшие, словно она их терла. Для деловой женщины ей не хватало подчеркнутой собранности. И жакета под стать брюкам у нее не было. Под стереотип туристки она также не подходила, хотя путеводитель и карта говорили об обратном.

Клемми сыграла роль транквилизатора, уменьшила мое беспокойство по поводу того, что в Румынии я одна-одинешенька. Похожее ощущение бесконечного одиночества уже охватывало меня однажды, когда меня послали подобрать место для съемок сюжета о барачных поселках Сан-Паоло — тогда у меня тоже нервы расшатались. Но Локайер был прав. Моим мелким страхам нет извинения, ведь, скажем, в Аравийской пустыне журналистов даже похищают. Все дело в чистейшей неопытности. И все-таки меня одолевали дурные предчувствия. Меня никак не отпускал уотерхаусовский кошмар о пропавших без вести, а от моего нынешнего окружения он становился лишь реальнее. И у меня были сомнения относительно связного в Румынии. Приехав в отель, я ожидала хотя бы пару теплых слов, какое-то подтверждение, что наша встреча в вестибюле отеля «Аро» в городке Пойана Брасов в семь вечера в пятницу 15 сентября состоится, как условлено. Этого бы хватило. Но ничего, ни слова. Я не знала, мужчина этот Олестру или женщина. Я вообще ничего не знала.