Сет Грэм-Смит - Авраам Линкольн Охотник на вампиров

Вечер 1 августа 1843 оказался неожиданно жарким, и открытое окно на втором этаже таверны «Глобус» ничуть не спасало Эйба и Мэри от зноя. Прохожие с любопытством смотрели на окно, откуда изливались громкие крики — сперва женщина кричала от боли, потом кричал младенец.

Сын! Мать и дитя в добром здравии!

Мэри чувствует себя отлично. Не прошло и шести часов с момента рождения, а она уже держит маленького Роберта на руках, смотрит на него ласково.

— Эйб, — сказала она, когда кормила его. — Посмотри — что мы сделали.

Признаюсь, слезы выступили на моих глазах. О, я бы хотел, чтобы эта минута продлилась целую вечность.

Роберт Тодд Линкольн (Мэри настояла, Эйб сдержался и промолчал) родился ровно десять месяцев спустя после свадьбы своих родителей.

Я ловлю себя на том, что смотрю на него часами. Прижимаю его к груди и чувствую, как бьется его сердце. Глажу пальцами его гладкую пухлую кожу, ножки. Признаюсь, мне нравится запах его волос, когда он спит. Сжимать его пальчики, когда он тянет ко мне свою руку. Я его слуга, я сделаю все, чтобы заслужить его улыбку.

Эйб подошел к своему отцовству со всей серьезностью. Сказалось два десятилетия утрат любимых людей. Когда Роберту исполнилось несколько месяцев, Эйбом овладела навязчивая мысль, во что бы то ни стало, избежать потери сына — от болезни или несчастного случая. В своих записях того времени он делает то, чего не делал много лет: пытается договориться с Богом.

Я лишь хочу, чтобы он вырос человеком. Чтобы он вместе со своей собственной семьей приходил к моей могиле. Больше ничего. Я отказываюсь от собственного счастья ради него. От собственных достижений ради его достижений. Господи, прошу, не причини ему вреда. Пусть с ним не случится несчастья. Если мои грехи требуют искупления, прошу — накажи меня.

Надеясь дожить до совершеннолетия Роберта, а также сохранить супружеское счастье, осенью 1843 Эйб пришел к непростому решению.

Мои танцы со смертью должны прекратиться. Я не могу рисковать оставить Мэри без мужа, а Роберта — без отца. Я сегодня же утром напишу Генри и скажу, что он больше не может рассчитывать на мой топор.

После двадцати лет боев с вампирами, пришло время повесить плащ на гвоздь. К тому же, после восьми лет в Законодательном Собрании Штата, к нему пришло признание. В 1846 он был выдвинут кандидатом в Государственный Конгресс.

При выборе принять предложение или отклонить, есть одно правило — не важно, принесет ли оно зло, важно, чего в нем больше, зла или добра. Очень мало вещей, которые содержат только зло или только добро.

Авраам Линкольн, из речи в Палате Представителей

20 июня 1848 г.

Когда в 1843-м Эйб решил отойти от охоты, он оставил невыполненным последнее указание Генри.

Я намекнул об этом в письмах и Армстронгу, и Спиду, и (на что я в тайне и надеялся) оба выразили глубокий интерес к делу. Поскольку они еще недостаточно овладели искусством охоты, мне показалось, им будет лучше работать вместе.

Джек Армстронг и Джошуа Спид впервые встретились в Сент-Луисе 11 апреля 1844-го. Письмо Спида (пришедшее три дня спустя) содержало впечатление о новом напарнике, и оно было не очень лестным.

Как ты и написал, вчера в полдень мы встретились в таверне на Маркет-стрит. Твое описание [Армстронга] оказалось точным! Он больше бык, чем человек! Здоровый, как сарай, и сильный, как Самсон! Ты упомянул о его неприветливости. Я же нашел его насколько здоровым, настолько и тупым. Прошу прощения, я знаю, он твой друг, но в течение всех тридцати лет своей жизни я еще не встречал более угрюмого, задиристого и лишенного юмора человека! Есть очевидные причины, по которым ты призвал его в наше дело (причины, сродни которым покупают здоровенного буйвола — тянуть гужевые повозки). Но как ты — с твоим умом и темпераментом — умудрился прообщаться с ним столь долгое время, остается для меня загадкой.

Армстронг никогда не писал о своих впечатлениях относительно Спида, но, без сомнения, он тоже был не в восторге. Богатенький и поверхностный парень из Кентукки был пронырливым и болтливым, а эти качества в других мужчинах Армстронг находил чересчур утомительными. Спид был худощав и не очень силен физически, чего, по мнению Парней из Клари Гроув, было достаточно, чтобы заколотить в бочку и отправить в плавание по Сангамону.