Б. Липов - Приземленный Ад, или Вам привет от Сатаны

— Ви-и-и,… - Заржал черт и рванул постромки.

Остальные грешники разноголосо откликнулись на стон Яшиной черной души, вяло налегли на оглобли.

— Н-но, дебильные!..

И повозка, нехотя, загромыхала по ухабам.

— Один. Совсем один… — Ахенэев проводил долгим взглядом удаляющуюся колымагу и растерянно присел на валун. Он прислушался к ходу мыслей и с удивлением обнаружил, что его больше всего угнетает. Не одиночество, с этим Владимир Иванович уже смирился, — Яков. Отсутствие Якова! Такого вечно неунывающего, преданного черта.

— Каково-то сейчас бедолаге? — Ответом послужило залихватское щелканье бича и душераздирающие вопли…

— Сын мой, помолимся!.. — Раздалось за спиной. Вздрогнув от неожиданности, Ахенэев обернулся. Перед ним стоял Архангел Гавриил.

— Помолимся! — Повторно призвал Архангел, опустился на колени и, закатив глаза, что-то забормотал.

Появление знакомого из Чистилищной регистратуры здесь, в Тоске, оказалось для Владимира Ивановича не меньшим сюрпризом, чем внезапная метаморфоза Якова.

А Гавриил, заметив на лице Ахенэева смятение, повысил голос, усилил нажим.

— Очнись, отрок! Отринь гордыню, встань на колени, и молись!

— Да я неверующий. — Заикнулся было «отрок», но, проглотил язык. Как же не верить, если один из апостолов находится рядом. Пришлось срочно перестроиться.

— Не умею я, отче, не обучен… Да и нехристь я, честно говоря.

Гавриил величаво восстал над Ахенэевым, запустил руку в глубокий карман поношенной сутаны, извлек блестящие ножницы и заткнутую тряпицей чекушку.

— Склони чело свое, отрок, — Приказал он.

Владимир Иванович, недоумевая, повиновался.

Ножницы сомкнулись, выхватив изрядный клок и без того жидкой шевелюры и на оголенное темя выплеснулось из бутылочки подозрительная жидкость. Архангел выпустил из потных ладоней голову приобщенного к вере фантаста и, осенив его крестным знамением, хорошо поставленным басом завел.

— Несчастный! Тебе снится, что Бог — плод досужего вымысла? Черта с два, — прости Господи… Он — суть, а сознание — творение Господне! Бог есть! И пребудет неизменно и во веки веков. Аминь! Андестенд?

— Понятно,… - Так ничего и не понявший, Владимир Иванович все же поддакнул.

— Тогда — молись! Отрекись от ереси неверия — скудоумный!

Всевышний мудр и вездесущ. Молись, раб божий, и да снизойдет на тебя благодать Господня!

Ахенэев сунулся лбом в землю, по примеру крестного отца закатил глаза и, скороговоркой, оттарабанил единственное, что знал.

— Во имя Отца и Сына и Святого духа, ныне и присно и во веки веков — Аминь!

— Вот и помолились… — Архангел буднично стряхнул с одежды налипшую грязь. — На, примерь. — Он протянул Владимиру Ивановичу алюминиевый крестик.

— А может, потом… — Ахенэев просительно взглянул на Гавриила. Крест, в аду, даже ему, законченному атеисту показался кощунством.

— Можно,… - Архангел сунул руку в многочисленные складки рясы и, выудив замызганную тетрадку, из которой выпала порнооткрытка, огрызком карандаша поставил галочку.

— А это — сейчас. Распишись, сыне.

— Зачем? — Поинтересовался Ахенэев и скосил глаза на обнаженную диву.

Гавриил смущенно кашлянул и наступил на компроматериал.

— Для отчетности. План гоним. Конец квартала…

Ахенэев расписался.

— Ну, а теперь, о деле. — Святой убрал тетрадь. — К слову, я здесь — на полставки… Да и с квартирой обещали помочь…

Разномастные, разнорогие существа деловито сновали у монументального серого здания.

Гавриил вдохновенно простер руку, настроился на менторский тон.

— Административный корпус, центр третьего круговращения. — Он широко вздохнул. — Необъятны владения центра — все шестое измерение! А сколько регионов, командировок! Но — этот регион, базовый, головной,… - архангел на секунду прервал излияния, задумался и, найдя точное определение, закончил с апломбом. — Образцово-показательный!

«ГУМОС» — Ахенэев прочитал начертанное на черно-белом мраморе.

— «Главное управление Мракобесно Осветительных служб», — опережая вопрос, высокопарно продекламировал Гавриил и, решительно толкнув зеркального стекла дверь, пропустил Владимира Ивановича вперед.

Картина учрежденческого холла разочаровала писателя-фантаста, ожидавшего увидеть что-нибудь экстранеординарное. Все, до тошноты, обыденно и серо. Та же стандартная мебель, те же округлые, казенные лица… Вахтеры у пропускных турникетов безразличными, пустыми взглядами профильтровав архангела, беспрепятственно пропустили его, а вот на Ахенэеве — включились, и с неожиданной резвостью затеяли свару.