Ричард Матесон: Отзвуки эха

Голова просто раскалывалась. Боль была такой сильной, что я решил не ехать со своим семейством на пляж. С трудом уговорив Энн ехать без меня, я клятвенно пообещал ей, что со мной ничего не случится, я приму аспирин и полежу, пока боль не пройдет. Они уехали сразу после двух, загрузив в машину Фила корзинку с едой, одеяло, пляжную сумку, лосьоны и прочие необходимые на пляже мелочи. Я стоял на крыльце и махал Ричарду, пока «меркьюри» не свернул на бульвар. Затем вернулся в дом. Уже закрывая дверь, я заметил Элизабет. Она сосредоточенно копалась в клумбе перед домом. На ней была соломенная шляпа с очень широкими полями, которую они с Фрэнком купили в Тихуане [1]. На меня она не смотрела. Я некоторое время понаблюдал за ее медленными, усталыми движениями и подумал, что если существуют профессиональные мученики, то Элизабет из их числа. Но тут же счел эту мысль не особенно важной и постарался побыстрее выбросить ее из своей бедной больной головы.

Я захлопнул дверь, твердо решив забыть о своей вечно несчастной соседке. Мне хватало собственных неприятностей. Все же я успел подумать о том, куда девался Фрэнк, и решил, что он или спит в доме, или валяется на пляже, строя глазки девочкам. Подивившись, почему это вдруг меня стали занимать чужие дела, я выбросил из головы мысли о Фрэнке тоже.

Войдя в дом, я остановился и посмотрел на то место, где стояла женщина. По спине побежали мурашки. Я попробовал мысленно представить ее, но не сумел. Тогда я приблизился и встал на то самое место, чувствуя, как солнце припекает мои лодыжки. При свете дня ночные приключения начинали казаться дурным сном.

Я направился в кухню и поставил греть воду для кофе. Ожидая, пока она закипит, я тяжело опустился на стул. В доме было очень тихо. От нечего делать я так долго разглядывал цветной узор на линолеуме, что он стал расплываться у меня перед глазами. Где-то в доме громко тикал будильник. Звук был такой, словно за дверью кабинета билось сердце. В памяти всплыл рассказ Эдгара По о предательском стуке сердца. Я закрыл глаза и вздохнул. Почему я никак не могу поверить Филу? Все, что он говорил, было таким правильным и разумным... если глубоко не копать.

В этом все дело, решил я. То, что я чувствовал, не лежало на поверхности, а таилось где-то в потаенных глубинах моего подсознания. И пусть мною руководили эмоции. Возможно, именно эмоции являются наилучшим мерилом для подобных вещей.

— Я же сказала, подойди сюда!

От неожиданности я вздрогнул и резко оглянулся, ожидая увидеть за своей спиной женщину в черном.

— Рон! — донеслось до меня. — Рон, я тебя жду.

Только тут я заметил, что от ужаса перестал дышать. С трудом обретя способность соображать, я судорожно вздохнул.

— Ну ладно, — снова услышал я, — а как насчет этого?

Я не расслышал, что ответил Рон. Его вообще никогда не было слышно. А Элси, видимо, произносила одну из своих обычных обвинительных речей, причем аудиторию неизменно составляли все соседи.

— Я же сказала еще за завтраком, черт бы тебя побрал: не желаю, чтобы твои вещи были разбросаны по моему дому.

Неожиданно я развеселился. Бог мой, ее дом! Она не хотела видеть его одежду разбросанной по ее дому. Насколько мне известно, даже Рон не был владельцем дома. Он его снимал. Я всегда думал, что дом для мужчины — это его крепость. Но очевидно, только в том случае, если его жена не превращает эту крепость в тюрьму. На секунду я представил, каким бы получился союз Рона и Элизабет. Скорее всего, их дом был бы самым тихим в квартале.

— А как насчет плиты? — громогласно вопрошала Элси. — Ты обещал почистить ее в эти выходные. Ты сделал это?

Такие разговоры всегда нервировали меня, но сегодня привели в ярость. Я даже инстинктивно сжал кулаки.

— На днях, дорогая, — пробормотал я то ли сам себе, то ли воображая себя Роном и непроизвольно жестикулируя, — как-нибудь на днях. Хрясь! Ух ты! Полетела...

Пока я размахивал кулаками, голова разболелась еще сильнее. Я попробовал улыбнуться но лицо лишь исказила гримаса боли. Мне нет дела до чужих проблем. У меня имеется своя. И она не решена, независимо от того, что считает по этому поводу Фил.

Я как раз допивал кофе, когда услышал шлепанье босых ног по ведущей к дому дорожке. Осторожно выглянув в окно, я увидел приближающуюся к крыльцу Элси. На ней был надет довольно открытый черный купальник.

— Энн! — Она громко постучала. — О, приветик! — Она быстро сменила нейтральную приветливую улыбку на откровенно обольстительную.