Равиль Шагиев - Кутинаида Том 1 Воспламенённые воспоминания

- Саша! Где ты? - заговорила она стонущим голосом, надрываясь изо всех сил.

- Я здесь дорогая, - успокоил он ее.

- Я... я... - выдавила она.

- Что это в твоих глазах, Анна?

- Слезы, - уже рыдая, ответила она.

Он ничего не сказал, а просто подошел и крепко обнял сидя на диване.

- Боль.

- Боль пройдет... - уверил он ее.

- Когда? - Александр улыбнулся. - Может после того как я умру! Боже помоги мне уйти в мир иной. Я не боюсь...

И боль пропала, испарилась, оставив одну лишь тьму. Голова откинулась назад, глаза открыты, в таком положении она умерла.

Он видел все это. Начиная со времени появления болезни, он не мог сделать Анну счастливой, но теперь она именно там, куда попадают все умершие. И тут обняв мертвое тело, он зарыдал, слезы текли рекой.

Тело похоронили, как и подобает, приехало много людей отправить ее в последний путь. Было произнесено много речей. После всего этого он остался один со своей дочкой. Спустя где-то год нашел новую работу. Через несколько лет надвигалась тьма, но не сейчас.

Тьма надвигалась.

Сегодня как обычно, вполне нормальный рабочий день у Александра. Он встал с постели, зашел в ванную, посмотрел в зеркало. Чуть постаревшее сонное лицо, растрепанные волосы - вот что увидел он. По утрам он всегда был такой, ночью зарабатывался допоздна. Зубная щетка и бритва находились чуть в стороне в стакане, чистые вымытые. Он открыл кран с холодной водой и хорошенько умылся, потом побрился и почистил зубы.

На кухне он уже поставил бульон и суп на плиту и резал колбасу на сандвичи, на улице рванул порыв ветра, холодный и пронзительный, было слышно, как от этого скрипнула входная дверь. Сегодня он чувствовал легкую тревогу. Вероятно из-за контракта, который ему сегодня стоит подписать или не стоит. Конечно это его дело. Мать научила его готовить с дюжину простых блюд и в том числе делать сандвичи с колбасой. Чем он сейчас и занимался.

- Привет пап, - сказала Ирка, беря на ходу сандвич. Ей было четырнадцать лет, как раз переходный возраст. Бульон уже закипал, от него шел дивный запах.

- С добрым утром, - расплываясь в улыбке, сказал он.

- Что у нас сегодня?

- Вчерашний суп, - рассеянно произнес он, помешивая в кастрюльке, - на второе пельмени. А ты как, сегодня нормально? Тебя никто не обижает в школе?

- Пап! - Пожаловалась Ирка. - Я ведь уже давно не маленькая.

Он медленно опустил руки, вздохнул и улыбнулся; Пусть она иногда бывает утомительная, надоедливая и уж, разумеется, никак не покладистая, но на ее лице всегда красовалась улыбка, как бы плохо, не было в любой момент. Всегда не значит все время, изредка она все же грустила по маме, а папа утешал ее и у него это хорошо получалось. Но он-то знал, что такое грусть на самом деле, что такое потерять любимого человека, с которым он должен был прожить всю жизнь до самой его смерти, но смерть настигла Анну раньше, чем его.

- Для меня ты всегда останешься ребенком, - сказал он, наливая суп по тарелкам.

- Вкусно пахнет.

Так и было, вот только Александр потерял всякий аппетит, но суп съел и только суп.

Некоторое время спустя Ирка сидела у себя в комнате и собиралась, он же смотрел на фотографию Анны, гордо стоящей на столе около плазменного телевизора, потом положил на место. Он вспомнил, что вчера не проверял почту, может что-нибудь интересное найдется там. Там оказалось всего три письма: Первое было от матери, он его пропустил - из месяца в месяц, из года в год его мать писала практически одно и то же. Мол, ему надо жениться, а то дочка растет без матери. Второе из энергетической компании - счет за электричество, причем всегда - весьма внушительный, непонятно как двое расходовали столько света. А третье вообще было без опознавательных знаков, ни куда отправлено, ни откуда - совсем белый пустой конверт. Нет, внутри что-то лежало. Во всем этом он предвкушал некую мистику. Открывать письмо он не стал, а взял с собой на работу. По пути открою, думал он.

Как обычно утром простояв в небольшой получасовой пробке - это время для него длилось бесконечно долго, - он доехал до места работы.

И вот наступил долгожданный момент, конверт у него в руках. Страсть испытываемая им заставляла понервничать. В самый долгожданный момент он как ребенок сидел и ерзал в своем кресле. Надорвав краешек конверта, и вывалив на стол письмо, скрупулезно отмечая каждую буковку, он стал читать.

После всего написанного, Александр обратил внимание на последний абзац снесенный немного ниже, чем остальные, и он обомлел от изумления.