Алексей Кунцевич - Жажда справедливости. Избранный

Женщина объявила рекламу, попросив оставаться с ними. Сбединский стал нетерпеливо ждать продолжения. И он его дождался. Появилась та же особа и продолжила:

—Этой ночью был похищен еще один труп, но уже из другого морга. Из надежного источника получены сведения, что этот самый труп видели на улице Ново-Вокзальной, покупающим сигареты в киоске. Свидетель утверждает, что то был вполне здоровый внешне человек.

Женщина дала описание внешности и, попросив видевших человека с такой внешностью позвонить по телефону, назвала номер. Всё это Олег Геннадьевич выслушал очень внимательно. А после выпуска новостей начался комедийный сериал, который уже не интересовал Сбединского. Олег Геннадьевич выключил телевизор, лег на диван и уставился в потолок. Минут через тридцать он заснул.

Ровно в четверть второго дня у него зазвенел дверной звонок. Олег Геннадьевич поспешил открыть. На пороге стоял не знакомый, но кого-то смутно напоминающий мужчина. Незнакомец открыл рот и заговорил:

—Извините, может я ошибся квартирой. Мне нужен Сбединский Олег Геннадьевич.

Голос был низким, каким-то простуженным, а у Сбединского появилась мысль, что незнакомец говорит как-то натянуто, то есть не то, чтобы натянуто, а вроде принужденно. И еще мужчина, говоря это, держал голову немного опущенной, как если бы разговаривал с человеком ростом ниже своего.

—Я— Сбединский,— ответил Олег Геннадьевич,— чем могу быть полезен?

Ни слова не говоря, незнакомец резко выбросил правую руку вперед и втолкнул преподавателя в квартиру, закрыв за собой дверь на замок.

Олег Геннадьевич обомлел от такой наглости и открыл было рот, чтобы выразить протест, но незнакомец его опередил:

—Где он живет?

Он сказал это, теперь во все глаза глядя на Сбединского.

Сбединский рефлекторно прикрыл рот рукой,— его чуть ли не вырвало,— изо рта незнакомца несло такой вонью, каковою могла бы гордиться не одна помойка. Естественно, что вследствие этого Олег Геннадьевич не ответил. Тогда незнакомец всё той же рукой схватил ошалевшего преподавателя за глотку, тем самым преградив всякий доступ воздуха в легкие. Сильные пальцы были холодны, будто до этого ими разрывали снег. Олег Геннадьевич захрипел и стал краснеть. Незнакомец, совершенно лишенный эмоций, убрал руку, а сам стал давиться кашлем, обдавая Сбединского запахом падали. Сбединский попытался воспользоваться этим и дернулся в сторону кухни, но незнакомец небрежно размахнулся и ударил его в челюсть так, что красные огоньки пробежали перед глазами. Сбединский опустился на тумбу для обуви, держась за челюсть, разрываемую болью. Тем временем обладатель зловонного дыхания достал из кармана пачку «Мальборо» и затянулся сигаретой.

—Где он живет?— вновь повторил свой вопрос незнакомец, выдыхая дым в лицо преподавателю.

—Кто?— еле слышно сказал Олег Геннадьевич, качавший со стоном взад и вперед головою.

Вонь изо рта пришельца, смешанная с дымом дорогих сигарет, была не такой отвратительной, но рука Сбединского инстинктивно потянулась к носу с целью его прикрыть.

—Козлов,— ответил незнакомец.

—Какой..,— не успел сказать Олег Геннадьевич, как получил от мужчины второй удар по носу. Нос не отличался крепостью, и из него хлынула кровь.

—Какой сюда приходил,— всё так же равнодушно проговорил незнакомец.

И вдруг из уголка его рта потекла темно-красная кровь. Она стекла по подбородку, но не закапала на пол, а потянулась под подбородок к шее,— видимо, вследствие чрезвычайной своей густоты. Олег Геннадьевич со страхом осознал, что перед ним стоит пропавший труп,— описание по телевизору было очень точным.

Но следовало что-нибудь ответить. А незнакомец, очевидно, решил поднажать еще; он сгреб правой рукой воротник рубашки Сбединского, поднял его с поразительной легкостью и швырнул в зеркало трюмо. Сбединский ударился, раскинув руки крестом, разбил зеркало, осколки которого, зазвенев, посыпались на пол.

—Я не знаю, где он,— только и успел сказать окровавленный преподаватель начертательной геометрии, как не известно, каким чудом оживленный труп предпринял новую попытку добиться своего. Он поднял с пола длинный, острый осколок зеркала, совершенно не заботясь о том, что порезал себе ладонь, и полоснул осколком по рубашке зажимавшего свой нос преподавателя. Стекло распороло тонкую ткань и вошло в тело, которое немедленно отозвалось жгучей болью на насилие.

Сбединский закричал: