Алексей Кунцевич - Жажда справедливости. Избранный

Послышался звук со стороны двери; кто-то открывал замок. Но тихо. Видимо открывавший думал, что она еще спит. Чуть слышно вошла соседка по комнате.

Наташа приподнялась на локтях и сказала:

—Ань, я же просила разбудить меня в семь.

Вошедшая девушка потянулась к выключателю, в комнате загорелся свет.

—Ты так сладко спала, что я не решилась тебя тревожить.

Девушка заперла за собою дверь и повесила на натянутую через всю комнату веревку полотенце, которым только что вытирала волосы.

—Ну, как ты?— спросила Аня и присела на краешек кровати.

Наташа, сидевшая полулежа, ответила:

—Спасибо, всё в порядке.

—Пожалуйста. Кстати, обрати внимание на Витальку. Он, по-моему, любит тебя. Только никогда не говорил этого вслух.

—Ты не всё знаешь. В школе он был безумно влюблен в мою подругу. Ну, в Таньку, она вышла замуж за того придурка. Хотя, нет, не безумно… Первый раз, наверное, полюбил… Так вот...— Наташа сама перебила себя, видимо, вспомнив нечто важное,— кстати, он говорил, что писать настоящие стихи начал именно тогда.

—Он что, поэт?— спросила с небольшим удивлением Аня.

—Думаю— да, хотя он сам не любит, когда его называют поэтом. Любимые его слова: «Хорош поэт!— его не знает свет».

Наташа закуталась потеплее в одеяло и продолжала:

—Ты сама видела его и слышала. Можешь описать его?

—Ну, не знаю,— засомневалась Аня,— хотя попробую. Он очень начитан, любит поговорить, даже, я бы сказала, он— первостатейный болтун, если б не знала его хорошо. Хотя не очень-то общителен, с незнакомыми почти всегда молчит. Первое впечатление мое было негативным. Глядя на него, я бы никогда не подумала, что он поэт. Производит впечатление человека, который из-за одного опрометчиво сказанного слова после мучается, будто бы совершил преступление. Да, часто я замечала в нем вспышки гнева. Но он никогда, насколько мне известно, не выдавал своих чувств. Он никогда не раздражается и не теряет терпения. Его взгляд на некоторые вещи просто шокирует, а иногда его вообще трудно понять.

—Да, всё верно. Теперь отодвинь верхний ящик стола, пожалуйста. Достань тетрадь,— попросила Наташа.

Аня подошла к столу и, найдя тетрадь, отдала ее подруге. Та, полистав, перегнула пополам и протянула Анне со словами:

—Читай вслух.

Аня приняла тетрадь и прочла:

Отверженный, убитый и пустой,

Вперед идя и поднимая пыль,

Ты часто думал о минуте той,

Что обратит твои желанья в быль.

Не думай, не жалей и не моли;

Ничто тебя отныне не спасет,

И страсть твою ничто не утолит;

Вокруг тебя нерастопляем лед.

Отверженный, убитый— но— живой,

Ступай вперед ты по своей тропе,

Лишь ты руководишь своей судьбой,

Лишь ты виновен в том, что не успел.

В твоих руках всё: счастье и беда;

Свой путь способен ты один пройти.

Ты каждый день благословляй как дар,

А Господа— за каждый дюйм пути.

Аня оторвалась от тетрадки и удивленно поглядела на Наташу.

—Никогда бы не подумала,— сказала она.— Он что, дал тебе переписать?

—Как же,— усмехнулась Наташа,— он боится или боялся, что «содержимое его души, как он выражается, станет достоянием гласности». Только я всё же списала парочку. Там есть еще одно, на следующей странице.

Анна перевернула лист и вновь стала читать:

Ты думаешь, что в тишине ночной

Я мирно сплю и вижу снов картины?

Нет— сладких мыслей бесконечный рой

Плетет не прекращая паутины, —

В ночном бреду рождается узор;

Так неустанный я несу дозор.

Узор из гармоничных, пылких строф.

С их помощью, быть может, приоткрою

Скрывающий часть истины покров,

И нимфой белоснежною живою

Восстанет из тончайших покрывал

Любовь моя, которую скрывал,

Любовь, что я лелеял и хранил,

К которой всеми силами стремился.

Как вдруг раздался шелест чудных крыл,

И в мотылька мой разум обратился.

И, как на свет, на яркий идеал

Он полетел, и час его настал.

Падет завеса, я признаюсь вдруг

Во всём тебе, шатаясь от волненья,

Благодаря судьбу за сей недуг,

Покорно и без тени сожаленья

Себя всего отдав твоей любви,

Благословляя яд в своей крови.

В глазах бездонных прочитав ответ,

Я уст почувствую твоих прикосновенье

И этот яркий, теплый, нежный свет:

Твоей души к моей душе влеченье.

Я опьянел, вдруг всё тебе открыв,

И был вознагражден за сей порыв.

—Ну, что скажешь?— спросила, улыбаясь, Наташа.