Елена Чернышева: Ремиссия

— Ты им о моих делах говорила?

— Нет пока.

— Здорово, наверное, в Праге пожить!

— Выздоровеешь — съездим.

— Ну, что ты со мной, как с ребенком?! — возмущенно спрашивает Олег. — Если я даже выздоровею, денег у нас ни на какую Прагу не будет!

— Значит, не съездим.

Обнявшись, Надя и Олег проходят в спальню. Начинают раздеваться, готовиться ко сну.

— Что мы Сереже дарим?

— Я несколько книжек купила…

— Как всегда! — перебивает Олег.

— Но это не все. Еще конструктор «Остров сокровищ» и плюшевую собаку, бассета. Не удержалась, когда увидела… такие потрясающие глаза! Прямо как у живого. Может, на время утешится и живую просить перестанет.

— Не перестанет. По опыту знаю. Как только приедут твои родители и Ники с ними вернется, Сережа сразу же начнет просить купить ему собственную собаку! Я тоже все детство просил.

— А твои все придут.

— Все, как всегда! У нас семейство дружное.

— У нас — тоже. Только не всегда можем это проявлять. Кстати, Мария Петровна обещала испечь свой знаменитый «наполеон». Золотой человек она все-таки!

— Да, моя тетя Маня — мировая! Не понимаю, почему она замуж не вышла… Куда мужики смотрели?

— Должно быть, сама не хотела.

— А разве так бывает?

— Очень даже бывает.

— А ты-то откуда знаешь? — с улыбкой спрашивает Олег и целует жену долгим, пылким поцелуем.

Ночь. Олег и Надя лежат, обнявшись.

— Слушай, а ты мне — кровная родня? — спрашивает Олег.

— Совсем как кровная…

— Но не кровная, да?

— Нет, конечно. Кровная родня — это братья, сестры, даже двоюродные. Все, кто состоит с тобой в непосредственном родстве. От одного семейного древа. А я — твоя жена. Я — пришлая.

— Пришлая! Скажешь тоже…

— Секс между кровными родственниками считается преступлением против биологических законов. «Инцест» называется.

— Да что ты говоришь! — с притворным ужасом переспрашивает Олег и целует Надю. — А секс со всякими пришлыми?

— Позволяется… Особенно — в законном браке.

Они целуются, ласкают друг друга.

Потом Надя спрашивает:

— А почему ты спросил?

— Про секс?

— Нет, про кровное родство…

Вместо ответа Олег ее целует.

День рождения Сережи.

Нарядный стол, накрытый для чая. Огромный торт, на торте — шесть свечей. Свечи ужи задуты, Сережа с помощью мамы разрезает торт.

За столом сидят:

Олег

его отец — Сергей Данилович

жена отца Нина Антоновна

сын от второго брака, Вася, юноша лет восемнадцати

тетя Анна Даниловна, стареющая, но еще очень кокетливая, нарядная женщина

ее дочь Оксана, молодая и очень красивая

муж Оксаны Павел

их сын Костя, лет пяти

тетя Мария Петровна — прямая противоположность Анне Даниловне — не скрывает, а усугубляет свой возраст, седая, уютная.

Сережа раскладывает куски торта на тарелки. Потом что-то шепчет на ухо Наде. Надя с улыбкой кивает. Сережа вылезает из-за стола и убегает на кухню.

— Попросил угостить Ники. Вы не против, Мария Петровна?

— Нет, что ты, деточка!

— Но такое кощунство по отношению к вашему прекрасному торту!

— Да на здоровье…

— Боюсь, не очень-то это здорово для собаки. Но Сереже так хочется ее угостить…

Возвращается Сережа с миской в руках. За ним следом идет огромная, седая овчарка с чуть провисшей спиной. Сережа выковыривает лопаткой кусок торта, плюхает в миску и ставит миску на ковер. Собака нюхает — и выжидающе смотрит на Надю прекрасными золотистыми глазами.

— Можно, Ники, — говорит Надя.

Собака принимается есть.

— Сколько ей уже? — спрашивает Вася.

— Восемнадцать, — отвечает Надя.

— Ух ты! — восхищается Павел и перегибается через стол, чтобы посмотреть на собаку. — Разве они столько живут?

— Моя ровесница! — заявляет Вася. — А я не так уж и стар…

— Если учесть, что один год жизни собаки равен семи годам человеческой жизни, — говорит Оксана, — то получается, что этой собачке… Ну-ка, кто у нас хорошо считает?

— Сто двадцать шесть лет! — быстро отвечает Олег.

— Ничего себе, долгожитель! — удивляется Вася.

Все смотрят на собаку.

— Кажется, нашелся еще один тост, — заявляет Сергей Данилович. — Ну-ка, Олег, налей всем…

Олег встает и разливает по бокалам вино. Чуть-чуть плескает даже в бокалы, стоящие у тарелок детей — Сережи и Кости. Мальчики выглядят довольными.

— А можно ли детям — вино? — спрашивает, нахмурившись, Надя.

— Можно, можно! Совсем чуть-чуть ведь, а сколько зато удовольствия! Как будто они тоже взрослые, — отвечает Оксана.