Пётр Михеев - Правосудие в Руках

Нет уж, пока будем ехать, надо будет придумать, как разобраться со всем этим. Ты ведь молчать не станешь, правда, Уран? – ехидно спросил Бэри у Урана. Тот понял – никакой детектив не остановит того, что задумал полицейский.

Утром следующего дня лил дождь. Две машины ехали по шоссе, изредка замедляясь в тех местах, где трещины были слишком большие. Со всех сторон желтел лес. Через несколько недель деревья останутся совсем голыми. Но деревья никого не интересовали. Если Уран не ошибся, вот-вот они достигнут города.

В основном всю ночь провели молча. Радио уже ничего не ловило, с собой музыку никто не взял. Бэри и Лор время от времени менялись местами: сон одолевал каждого. Урану повезло больше всех – он мог спать столько, сколько нужно, хотя и его будили, когда подъезжали к развилкам. Лишь водитель второго автомобиля за всю ночь ни разу не сомкнул глаз. Ему некому было передать руль, поэтому детектив честно вёл свою машину. Но даже бессонная ночь не отняла у него бодрости.

Ничего нового не произошло. Бэри лишь рявкнул на Урана, когда тот спросил, за что они хотят его убить. Бывшему заключённому оставалось только догадываться. Но других правдоподобных версий, кроме как той, что полицейские хотели сохранить свою репутацию, в голову не пришло. Если детектив интересовался событиями восьмилетней давности, значит, он мог предположить, что Уран всё-таки невиновен. И если бы его оправдали, то карьера, а вместе с тем и жизнь Лора и Бэри резко ухудшилась. Им ничего не оставалось, кроме как тихо убрать Урана. Нет его - нет смысла пересматривать дело. И придумано неплохо. Убить Урана где-то в глуши, а вернувшись сообщить, что во время поисков преступник ослушался или пытался бежать. Одним словом, оправдаться – раз плюнуть, последствия - минимальные.

Если бы не Андрей Пешков, Уран уже был бы мёртв. Он глянул через заднее стекло: серебристая машина не отставала, ехала за ними по узкому коридору золотых деревьев. Создавалось впечатление, что они находились в каком-то замкнутом пространстве, помещении – такими большими были деревья, так много их было. Уран не мог различить водителя, дождь крупными каплями ударялся о стекло и весь вид получался размытым. Взгляд опустился.

Всего лишь отсрочка. Любой неверный шаг, и Бэри, или Лор, не раздумывая, убьют его. Главное для них – удобный случай. Как только детектив выпустит Урана из поля зрения, это будет конец. Уже никто не докажет, что преступник не оказывал сопротивления.

Уран мысленно рассмеялся: «Вот как, значит?- подумал он. – Дай мёртвому надежду, и он воскреснет?» Из рукава он вынул помятую фотографию. Теперь он всегда держал её фотографию в рукаве.

Это не была любимая фотография Лизабет. Были и намного лучше. Но в то суетливое время надо было делать всё наспех, и Уран успел взять себе только эту фотографию. Лучше, чем ничего.

Уран повертел фотографию в руках. Нежно провёл пальцем по её бумажному лицу… И разорвал. Всё действительно кончено. Уран посмотрел на своё призрачное отражение в стекле. Он возродится другим человеком, только она этого уже никогда не узнает. Она настрадалась в своё время, и Уран больше не хотел напоминать ей о событиях тех лет. И сам забудет о ней, лишь только образ навсегда сохранит в сердце.

Стоило задуматься о других вещах. Брат. Несмотря на вчерашнюю попытку полицейских убить его, он верил их словам о том, что Йонас должен находиться где-то в этом городе. В своих отчётах Бэри мог многое переврать: но он не рискнул бы выдать начальству ложное местонахождение Алайва. Проблема в другом – никто не собирался организовывать поиски. Оставалось только одно – сбежать. Тогда и в лице детектива придётся обрести врага, после чего любой неверный шаг, мелкий промах, могут привести к смерти. Впереди сидящим мерзавцам будет совершенно безопасно, даже легально, устранить беглеца. «Но всё это ради Йонаса» - заверил сам себя Уран. Он верил. Верил, что отрёкшийся от него брат ближе, чем за все восемь лет.

Уже долгое время лобовое стекло было похоже на жёлтое пятно, кистью периодически приходящих в движение дворников превращаемое в золотую листву. Но дождь быстро размывал картину. В салоне было душно, к тому же Лор, который за ночь снова окреп и не напоминал живой труп, как назло закурил. Уран не переносил запах дыма сигарет, но что толку говорить это палачам. Чего доброго ещё и Бэри закурит, специально. Хотя, может и нет. Если память Урану не изменяла, Бэри не курил. Правда, всё в жизни меняется.