Пётр Михеев - Психология греха

Кинг прикрыл глаза и хмыкнул. Он чувствовал себя оскорблённым:

- Как всё-таки странно. Я не могу понять твоей бесчуственности. По всей логике тебя должно заинтересовать моё предложение, ведь тебе плевать на других. Но ты всё равно держишься за то, чему тебя учили с детства. Что правильно отказаться. Но ведь это не твой выбор, тебе никогда не давали покоя вопросы, почему что-то правильно, а что-то нет, так как ты не могла почувствовать разницы, не могла различить. Для тебя любой выбор – никакой. Но ты всё равно держишься за то, что когда-то было решено считать правильным. А представь, если бы тебе попались другие родители, которые бы научили считать правильным убиение людей. Вот на это было бы интересно посмотреть. Что ж, жаль, что ты сделала такой выбор.

- Я должна сберечь Кристу.

- Тогда мне жаль вдвойне. Сколько ещё должно умереть, чтобы ты поняла, что наш судный день невозможно остановить? Ты всего лишь человек, со своим грехом внутри. Ты никак не сможешь стать поперёк нашего пути. Эх, но что поделаешь. Может именно надежда и помогает тебе хоть как-то верить, что ты человек, а не бездушное существо?

А убить вас всех в одно время нереально. Очищение идёт по мере тяжести греха и тьмы в душе. Чем меньше вина человека, тем легче ему переродиться, а нам сохранить его для другого мира.

- Ты издеваешься?! – воскликнула Виктория. – Ты хочешь сказать мне, что Гордон, убивший неизвестное количество людей будучи мафией, таит в себе меньше зла, чем та же Криста?!

- Это что-то такое, чего тебе не понять, Виктория. Тяжесть греха, как ни странно, нельзя оценить объективно. То, насколько человек испорчен, не зависит от тяжести сотворённых поступков. Тьма разрастается, когда гниёт сама душа человека. А душа Гордона, по сравнению с остальными, была самой незапятнённой. Не забывай, что спасение идёт через «огонь» - влияние греха увеличивается стократно. Ты не знаешь, какие страдания он пережил, когда вы все сидели в ресторане, а он искал выход.

Виктория не могла возразить. Что-что, а тут она не могла не согласиться, хотя бы частично. Иногда человек сам не осознаёт, что творит зло. Разве правильно в таком случае говорить о самом человеке, что он преступник?

- Думаю, нам больше не о чем говорить, - сухо произнёс Кинг. – Мы явно стоим на разных сторонах, а между нами – стена несогласия. Почти как этот стол, разделяющий нас. Я потратил время впустую. Но это только увеличит моё наслаждения при виде тебя, когда ты поймёшь, что твоя надежда тебя подвела.

- Подожди! – быстро выкрикнула Виктория, боясь, что Кинг сейчас пропадёт. – Объясни мне, физический мир вы тоже контролируете? Обвал дороги, жаркое солнце, пожар, живое существо, поглотившее город... Как?

Кинг расхохотался так, что Виктория вздрогнула, услышав в очередной раз этот противный смех:

- Физический мир? Какие слова! Нет, в этом смысле, мы ничего не можем сделать. Ты ведь не глупа: из-за масштабов пожара вы бы уже давно задохнулись все. Но эти явления, это не моя, это идея Юпитера. Хотя и он скорее всего позаимствовал её у Данте. Умрут девять, у каждого своя тяжесть греха. Каждый томится в своём аду. То, что вы видете, это репрезентация ада перерождённого, как он осязал мир вокруг себя. Иными словами, это девять кругов ада.

- Ты всё время говоришь об этом Юпитере, но так и не сказал, кто он такой!

- И я многого не знаю. Откуда у него сила? Кем он был до смерти? За что его казнили на электрическом стуле? Как город стал пустым? Он не дал мне такой информации. Но зато он сделал меня таким, какой я есть. Я ему полностью доверяю.

- То есть ты даже не знаешь, зачем разрушил кабинет и оставил только ноутбук?

- Почему не знаю? Знаю. Во-первых, всё, что мне принадлежало, а особенно записи о пациентах, не должно было попасть в чужие руки. А нотбук нужен был для того, чтобы связаться с Люком. Я знал, что на следующий день после моей смерти он придёт на сеанс и не побоится войти в кабинет, несмотря на то, что квартира открыта, а я не встречаю.

- Но разве нельзя было связаться с ним через его компьютер или другим способом, как с остальными?

- Тебя это не касается, Виктория. Мне нужен был кто-то, кто беспрекословно послушается сразу. Никто кроме Люка на эту роль не подходил. – Кинг взял маркер со стола и повернулся к доске с именами. – Наверное, я никогда не смогу понять тебя, Виктория. Бихейв. Так и оставила мою фамилию... Как бы всё вышло, если бы я не полюбил тебя, мне интересно?

Виктория не успела и рта открыть. После вопроса Кинг вдруг испарился в воздухе, а вместе с ним стол и доска. Освещение тоже переменилось: из синего мрака оно превратилось в тусклый жёлтый свет старой лампы. Теперь она видела всю аппаратуру, а на месте доски то окошко, через которое звукарь и световик следили за спектаклем и исполняли свою роль. Справа в стене Виктория увидела огромную дыру, которую раньше не замечала. Через неё можно было перебраться на балкон зала.