Алекс Гроу - Дитя чёрного солнца

Сначала мы стали нападать на бомжей. Это оказалось на удивление легко. Мне нравилось, как глаза мальчиков в полумраке светились жаждой крови. Осторожно меняя места, время и способы убийств, мы убили несколько бродяг. Как я и предполагал, полиция практически не расследовала эти дела. Они провели поверхностное расследование и пришли к выводу, что это были разборки между бомжами. Общество тоже не выказывало признаков интереса. Те же самые люди, что подняли столько шума из-за парочки мертвых детей, совершенно не обратили бы внимания, даже если бы все бомжи вдруг погибли. Я ненавидел уродство этого общества. Потом мы стали нападать на случайных прохожих. Это тоже было на удивление легко. Вот как мы делали это. Находили одного прохожего. Как правило, служащего или домохозяйку. Втыкали нож прямо в сердце, чтобы избежать сопротивления. Помните, что сердце находится не совсем слева , как это часто говорят, а ближе к центру, прямо над солнечным сплетением, и воткните нож. Потом мы шли дальше, как будто ничего не случилось. Вот и все. Прошел целый час, прежде чем какая-то шумная женщина заметила труп и устроила сцену. Большинство людей не хотело иметь ничего общего с человеком, упавшим посреди улицы. Для них он был лишь помехой на дороге. Никого из нас не поймали. Полиция была бессильна перед лицом этих немотивированных и несвязанных между собой убийств. Мальчики были довольны этими волнующими играми. Но я чувствовал, что чего-то не хватает. И точно знал, чего именно. "Свободы и ясности." Я был необычным убийцей. Я приказал убить своих родителей не потому, что имел что-то против них. Я просто хотел абсолютной свободы. Я приказывал мальчикам сделать это. Не то чтобы я колебался убить собственных родителей, просто у этого убийства тоже не должно было быть ни смысла ни связей. Я четко придерживался этого правила. Когда я пришел домой, все здание горело. Почему-то слезы потекли по моим щекам. А потом я увидел это. В пламени я увидел очертания толпы из своего будущего. Пламя свирепствовало еще около двух часов, затронув и стены соседних домов. Это был мой семнадцатый день рождения.

После смерти родителей мне достались наследство и большая страховка. Для жизни этого было более чем достаточно. Поэтому у меня не было необходимости заниматься таким бессмысленным и бесполезным делом, как работа. Я был благодарен родителям за это. Но почему-то я чувствовал себя в тупике. Я хотел перейти на следующий уровень после убийства своих родителей, но он оказался таким далеким. Занятие политикой или религией я был уверен, что мне придется замарать руки. Обе альтернативы были для меня одинаково скучны. Я не знал, куда двигаться дальше.

"Что случилось?"

"Ничего, просто..."

"Просто что?"

"Я просто мечтал, чтобы человечество вдруг исчезло"

"Да".

Однажды он подошел ко мне. Его прекрасное лицо было белым, как мел, а все тело тряслось от страха.

"Ты хочешь покинуть нас? Почему?"

"Есть одна девочка, которая мне нравится..."

"Разве с девочками интересно? Ты находишь их интересными" Он молча кивнул.

"Хорошо. Можешь идти. А если ты когда-нибудь захочешь вернуться, я приму тебя с распростертыми объятиями." И он практически убежал.

"Ты уверен?"

"Да, уверен." ... "Мы не преследуем тех, кто хочет от нас уйти."...

"Мы просто стираем все то, что им дорого... "

Я был глупцом. Я нарушил собственное правило. "Убийства должны быть не связаны между собой, не иметь ни причин, ни целей". Я знал, что сделало меня таким глупцом. С рождения я знал только одно чувство, окутывающее меня, как оболочка. Такое неизменное, что я даже не осознала его. Страх. Я чувствовал, будто лишился части тела. И в открытую рану хлынул "мир". Тот "мир", который я больше всего ненавидел и которого боялся. Раньше я чувствовал себя в безопасности под этой оболочкой из страха. Но теперь она стала невыносимой. Я чувствовал себя жертвой насилия. Не он предал меня, не я предал его. Это всего лишь мой разум. Было уже слишком поздно. Я оказался в тупике. Я наказал девушку. Почему я не убил его? Почему понадеялся, что он вернется ко мне? И он вернулся. Ради мести. Он встал передо мной. А потом опустился на колени.

"Прости меня!". "Прости меня!". "Прости меня!". "Прости меня!". Я склонился перед ним,но в тот же момент получил ножом в ногу. "Первый раз". "Второй". "Третий". Я упал и так не смог подняться, а только наблюдал за тем, что будет дальше.