Геннадий Башунов - Чёрные перчатки

На деревьях уже начали распускаться почки, тотенграберу даже казалось, что он чувствует их запах.

- Куды путь-то держишь? – раздался над ухом голос возницы.

- Эзмил.

- А чаво тама делать-то, а?

- Сверну, - солгал Велион.

Конечно же, он не собирался сворачивать, его целью был Эзмил.

Эзмил – хоженый перехоженный могильщиками и обычными мародёрами город. Когда-то к нему вёл крупный торговый тракт, по участку которого сейчас двигался обоз. Так получилось, что уже после войны люди начали тянуться к этому тракту, строить на нём города и сёла. Где это было возможно, конечно. Старый торговый тракт стал новым, только теперь шёл в обход города. Благодаря хорошей дороге могильщики слетались к городу, как мухи на мёд. Но город был не из простых, как и большинство крупных могильников, так что вероятность найти что-то ценное всё ещё существовала. Велиону же, просидевшему на месте почти четыре месяца, нужна была тренировка, иначе первый же действительно серьёзный могильник может стать для него последним. Да, чёрт возьми, это моветон, но если не подстёгивать себя такими мыслями, можно расслабиться и тогда... Тотенграберы никогда не говорили про могильники «Не он первый, не он последний».

Конечно, после Импа любой могильник может показаться простым...

Велион задушил в себе мысли о Импе. Всё. Он выжил. Элаги… Элаги – нет. Могильщик часто думал о ней. Что толкнуло её на тот шаг? На её глазах убивали младенца. Быть может, то, что она сама никогда бы не смогла стать матерью? Настоящей матерью, не кукушкой. Даже родив, могильщица не смогла бы воспитывать ребёнка: проклятье всё время тянуло бы её прочь из дома.

Поговаривают, что сильные эмоции порой перебивают тягу к могильникам, но сильные эмоции проходят быстро, а проклятье живёт столько же, сколько сам могильщик. Кой чёрт дёрнул его идти в Имп? Был же у него фокус, были могильники пусть и более далёкие, но куда более простые, но он пошёл в Имп. И виной тому проклятье. Некоторые даже из числа могильщиков не верят в него, но Велион теперь знал точно – оно есть. Именно проклятье заставило его идти в Имп, застлало глаза, затуманило разум и подтолкнуло в этот самоубийственный подход. Чёрт возьми, если он даже не задумывался о том, что ему не хватит еды на обратную дорогу...

На губы выползла горькая усмешка. Задушил в себе все мысли о Импе? Велион пытался сделать это всю зиму. У него не получалось, слишком… страшно было там. И слишком страшно забыть об этом.

Оставалось только идти вперёд. Вернее, ехать кверху пузом. Велион за зиму нарастил десятка полтора фунтов мяса, отрастил бороду, которую сбрил только перед выходом на большак. Короче – засиделся. Так что он не прочь был бы и пройтись пешком, могильщика, как и волка, ноги кормят. Если не можешь двигаться в достаточном темпе от одного города-призрака к другому, сдохнешь от голода по дороге. Но кто пойдёт пешком, когда можно ехать на повозке, лёжа, да ещё и с набитым брюхом?

Вообще, всё начиналось довольно удачно – Велион и не думал, что его подберёт первый же обоз, да ещё и согласятся кормить. Возможно, причиной тому было то, что он снял перчатки. Денег у него осталось столько, что можно было считать, будто их вообще не осталось – на дне кошеля катались, не встречаясь друг с другом, три медяка. Весной, когда еды было меньше всего, на эти деньги можно было бы запастись только сухарями из желудёвой муки. Да и то, вряд ли бы их хватило на недельный переход. С обозом тотенграбер вряд ли преодолеет расстояние до Эзмила быстрее, чем пешком, зато о еде можно не думать. Так что всё просто великолепно.

Велион почувствовал, что начинает задрёмывать. Что ж, можно и поспать… пешему такого не удастся – так, чтобы заснуть, а проснуться через несколько вёрст…

Когда к нему кто-то подсел, могильщик решил не просыпаться. Но когда кто-то осторожно тряхнул его за плечо, Велион резко сел, глядя широко раскрытыми глазами на подсевшего к нему человека. Им оказался сам Альх – имя купца тотенграбер выведал у возницы.

Когда Велион сел, купец отшатнулся, но его испуг прошёл быстро.

- Что-то случилось?

- Мог бы и не пугать, - пробормотал Альх, пожевав губами.

- Я спал.

- Да уж спал, - протянул купец, внимательно изучая могильщика.

Альх долгое время молчал, Велион тоже помалкивал, ожидая, что купец скажет ему. Даже если выгонит… ну и что? Поел, проехался, так что жалеть не о чем.

- Ты идёшь в Эзмил, - сказал, наконец, купец.

- Не в Эзмил, - снова солгал могильщик. – Я сверну к горам.