Сет Грэм-Смит - Президент Линкольн - охотник на вампиров

Я едва удержался от смеха, когда нищий прорицатель предупредил Цезаря: «Ид апреля [42] В оригинале: «Ид марта берегись» (15 марта), «Юлий Цезарь», акт I, сцена 2. Здесь и далее цитаты из пьесы приводятся в переводе И. Б. Мандельштама. (Прим. перев.) берегись!» Я с удивлением (и облегчением) отметил, что никто из зрителей не стал хихикать или выкрикивать правильный текст. Как же актер мог допустить подобную ошибку? Или я ослышался?

Марк Антоний (акт III, сцена г), стоя над бездыханным телом преданного Цезаря, начал самую известную речь в пьесе:

Молодой актер с жаром продолжал, а глаза Эйба наполнились слезами.

Я много раз перечитывал эти слова; дивился гению, сложившему их воедино. Но лишь теперь, в устах одаренного юноши, они зазвучали правдиво. Только сейчас я понял их истинное значение. «Вам всем он дорог был не без причины, — продолжал юноша. — Так где ж причина, чтоб о нем не плакать?» Тут он остановился — и спрыгнул со сцены прямо в зрительный зал. Что за странная постановка? Мы завороженно наблюдали за актером, а он шагал по направлению к нам — и скрылся за дверью, ведущей в нашу ложу. Меня пронзила внезапная догадка: так вот в чем дело, он собирается обыграть мое появление на спектакле. Я не обеспокоился, это уже случалось несколько раз. Такова уж цена известности. Впрочем, меня подобные выходки неизменно приводили в смущение.

Как и опасался Эйб, молодой актер с поклоном появился в ложе. Зрители засмеялись и зааплодировали. Все взгляды теперь были прикованы к актеру, который стоял за спиной у Линкольна и его гостей. Авраам неловко улыбнулся. Он думал, что знает, как будут развиваться события. Но (к его удивлению и радости) юноша попросту продолжил монолог:

«О разум! — вскричал он. — Видно, ты к зверям бежал, а люди обезумели!» Актер выхватил револьвер откуда-то из-под костюма, прицелился [Анжелине] в затылок и выстрелил. Грохот напугал меня, но я рассмеялся, на мгновение решив, что все это — лишь часть постановки. Но затем я увидел, что ее платье испачкано кусочками мозга, сама Анжелина неловко склонилась вперед, а из раны, из ушей и ноздрей у нее струится кровь, будто вода из источника… Тогда я все понял. Мэри закричала. Внизу началась паника. Зрители отталкивали друг друга, чтобы пробраться к выходу. Я выхватил из-под сюртука нож (после встречи с Союзом я приучился не ходить без оружия) и приготовился схватиться с ублюдком. Леймон тем временем бросился к жене: он приподнял ее голову и все звал по имени, а кровь лилась у него по рукам. Актер наставил пистолет на Мэри, но тут я настиг его. Я ударил ножом, лезвие вошло прямо в мышцу, туда, где соединяются шея и плечо. Он бросил пистолет, так и не спустив курок. Я вытащил нож и хотел снова нанести удар, но не успел: мир завертелся кувырком.

Юноша сбил Эйба с ног и вышиб нож у него из рук. Эйб посмотрел вниз: его внимание привлекла странная пульсирующая боль в левой ноге. Колено было перекручено, а сама нога выгнута — не назад, не вперед, но вбок, каким-то нелепым образом.

Мне сделалось дурно. Леймон заметил мое состояние, оставил жену и бросился в бой. Он наставил пистолет на мерзавца, но не успел прицелиться, как актер ударил его кулаком в лицо с такой силой, что раздробил ему зубы и выбил челюсть из сустава.

Чертов вампир…

Мэри не вынесла зрелища и упала в обморок рядом со своим креслом. Леймон отступил, облокотился на перила и попытался вправить челюсть. Вампир снова выхватил пистолет, прицелился Леймону в голову и выстрелил: осколки черепа посыпались на зрительские ряды внизу. Мой друг погиб. Актер повернулся к Мэри и, не обращая внимания на мои крики, выстрелил ей в грудь. Она так и не очнулась.

Вампир встал надо мной. Я все еще беспомощно лежал на полу. Он направил дуло мне в лоб. Наши взгляды встретились.

На меня смотрел Генри.

— Sic semper tyrann…

Выстрел заглушил конец фразы.

Эйб проснулся.

Он сел в постели и закрыл лицо руками, как и тогда, много лет назад, когда увидел, как отец объясняется с демоном. Как в ту ночь, когда Джек Бартс обрек его мать на смерть.

Мэри мирно спала. Мальчики были в безопасности. Эйб тщательно осмотрел весь дом, но не обнаружил взломщиков — ни живых, ни бессмертных. И все же в ту февральскую ночь Линкольн больше не смог уснуть. Сон казался таким реальным. Таким правдоподобным. Воображение рисовало Эйбу каждую мелочь в театре, каждую деталь костюмов и декораций. Он ощущал тошнотворную боль в ноге, видел, как кровь Анжелины стекает на пол. Но, как ни старался, он не мог припомнить те три проклятых слова, которые услышал из уст убийцы за секунду до пробуждения. [43] Анжелина Леймон скончалась через два месяца после того, как Эйбу приснился этот сон. Причина смерти неизвестна, однако маловероятно, что здесь были замешаны вампиры.