Гордон Макгил - Омен. Последняя битва.

«Через два года Дэмьен Торн намерен баллотироваться в американский сенат, он уже сегодня имеет серьезные шансы стать самым молодым президентом США за всю их историю».

Бенито наблюдал, как в двадцати футах под ним Кейт повернулась к Дэмьену. Монах остановился и стал осматриваться, намереваясь продвинуться хоть еще на несколько дюймов, чтобы оказаться прямо над Торном.

– Замечательная карьера для молодого мужчины, господин посол, – обратилась Кейт к Торну.

– Ну не знаю, – возразил Дэмьен, – если учесть, что Александр Македонский командовал армией в шестнадцать лет.

Бенито с отвращением хмыкнул и, цепляясь за выступающие детали осветительных установок, продолжал продвигаться вперед. Внезапно он остановился, заметив, что переборки резко обрываются и с них свисают провода прямо к ногам осветителей. Двое мужчин, только что преследовавших монаха, посмотрели вверх, но, ослепленные ярким светом юпитеров, не разглядели его. Бенито снова пробормотал молитву и продвинулся еще на несколько дюймов вперед.

– Многие люди и вас считают Александром двадцатого века, – нашлась Кейт. – Они убеждены, что под вашим руководством начнется золотая эра процветания.

Дэмьен улыбнулся: – Вы, вероятно, просмотрели слишком много моих рекламных фильмов. – Но ведь именно этот образ вы пытались создать, – настаивала на своем Кейт.

– Образ корпорации – да, но не личный образ. Вообще-то я оптимист и, естественно, хочу надеяться, что Торн будет играть не последнюю роль в будущем.

Бенито замер на месте и взглянул вперед. Он продвинулся так близко к самому краю, что рисковал сорваться вниз. О прыжке и речи не могло быть. Он тут же сломал бы себе шею. Подавив отчаяние, монах принялся соображать, как выйти из этого положения. Через всю студию под ним протянулись сооружения наподобие лодочек с осветительными лампами. Он вспомнил, как однажды, давным-давно, вместе с дядей оказался в море, и тот рассказал ему о кораблекрушениях, о том, как моряки перибираются из одной тонущей лодки в другую.

Бенито сжал губы и кулаки, почти физически ощущая, как поднимается в крови адреналин. Только бы веревки выдержали. Он дотянулся до одной из них и потянул, пробуя на прочность. Канат оказался достаточно крепким. Взглянув вверх, монах убедился, что веревка спускается с самого потолка. Бенито помолился, чтобы крепление выдержало его вес, обернул одну ногу веревкой, ухватившись за канат обеими руками, шагнул с перекладины и бесшумно соскользнул в лодочку. Сжавшись в комок, он затаил дыхание и почувствовал, как кинжал уперся острием в его бедро. Тогда он развернул ткань и крепко сжал рукоятку в ладони. Ближайшая лодочка находилась от него в нескольких футах. Если его не заметят, он без труда переберется в нее.

– Вы всегда интересовались молодежью, господин посол, – вела беседу Кейт. – Каковы ваши планы теперь, когда вы стали президентом Совета молодежи?

– Масса планов, – заявил Дэмьен. – Я полагаю, что самое главное для меня – помочь молодым людям играть в мировых проблемах более заметную роль, чем мы им сейчас позволяем или, точнее, не позволяем.

Кейт открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но Дэмьена, похоже, разобрало красноречие:

– До какой же степени нас одолело тщеславие, заставляющее думать, будто мы справимся со всем лучше, чем они?

Кейт покачала головой, но Дэмьен и не рассчитывал на ответ. – Мы называм их наивными и незрелыми, – продолжал он. – «Подождите, пока повзрослет, – говорим им мы, – вот тогда мы вас выслушаем». На самом же деле мы имеем в виду другое: «Подождите, вот состаритесь, а там посмотрим». Таким образом, у молодежи не остается выбора. Вот поэтому с ней-то я и собираюсь сотрудничать.

Внимание всех присутствующих было сосредоточено на Дэмьене. Не часто интервьюированный так стремительно прибирал к своим рукам инициативу и говорил так страстно и убедительно.

Никто не заметил монаха, перебирающегося из одной лодочки в другую, пока он наконец не оказался прямо над Дэмьеном.

– Мы усиленно нашпиговываем их нашими ценностями, – ораторствовал Торн. – Мы вколачиваем в них наши доктрины до тех пор, пока они не покидают стены институтов с промытыми мозгами. Вот тогда – с нашей точки зрения – это «полноценные граждане». А у них остаются выхолощенные собственные мысли и абсолютно аморфная воля. Стремление к поступку – нулевое. Зато они абсолютно безопасны.

Впившись глазами в затылок Дэмьена, Бенито присел. Потом приподнялся и наклонился, приготовившись к прыжку. Лодочка чуть сдвинулась под весом монаха и качнулась в сторону. От внезапного напряжения натянулась поддерживающая ее веревка, и она резко нырнула вниз. Хлопнула вторая веревка. Бенито упал на колени и, чтобы не выпасть, схватился за края лодочки. Разом сдвинулись все крепления.