Составитель Сергей Чекмаев - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову

Светлана, пребывавшая до сих пор в немом изумлении, не выдержала наконец:

– По цветам–то, Верка! Да вы уже нарезались, что ли?

– Твои они, цветы? – огрызнулась Вера. – Булавку лучше дай воротник заколоть.

Светлана только теперь заметила, что туфельки невесты испачканы грязью, венок сбился набок, темное пятно расплылось по тонкому тюлю фаты, а кружевной воротник Вере приходилось придерживать рукой.

– Что с вами? – спросила Светлана. – Перевернулись?

– Застряли, – коротко бросил, проходя мимо нее, жених, или, вернее, молодой муж Валера.

Странно, подумала свидетельница. Вроде и не пьяные. Запаха нет, и глаза у них не соловые, а, наоборот, какие–то колючие, зоркие…

На крыльцо выскочила старая бабка по линии жениха и взвыла благим матом:

– А вот и молодой князь с княгинею! Просим милости пожаловать, за столы идти дубовыя, подымать меды медовыя, с отцом, с матушкой, со честные гости, во дом родный… Тьфу!

Бабка запнулась, отдышалась слегка и добавила уже обыкновенным голосом:

– Ну не в дом, а в эту, будь она неладна… в столову!

Бросив «Москвич» с распахнутыми настежь дверцами, подошли братья Переходько: Вовка – свидетель и Николай, владелец машины и «шуфер на свадьбе».

– Где застряли–то, Коля? – спросила Светлана, но старший Переходько лишь скользнул по ней быстрым, жестким взглядом, словно сосчитал, и молча прошел мимо.

– Да что вы все, как неживые?! – обиделась Светлана, – Вовка! Ты можешь толком объяснить, где вас носило полдня?

– Где новая стройплощадка, знаешь? – буркнул Вовка. – Вот недалеко оттуда на дороге и врюхались. Хорошо, что там строители живут…

Он обернулся в сторону леса и добавил задумчиво:

– Трактором выдернули нас. Скоро подъедут, наверное. Мы их пригласили…

– А чего вас понесло на стройплощадку?

Вовка все глядел в темноту.

– М–м да. И чего нас туда понесло?..

Неожиданно в глазах его загорелись злые веселые огоньки. Он повернулся к Светлане:

– Уж больно ты любопытная, Светка! Гляди, невесту украдут, пока мы здесь. Пойдем лучше за стол.

И, склонившись к самому ее уху, прошептал:

– «Кисло» — то закричат, целоваться будешь, свидетельница? Положено…

Светлана попятилась от него, ей вдруг стало жутко. Сроду Вовка с ней так не разговаривал. В шепоте его слышалось жадное нетерпение, какая–то даже страсть, что ли… Псих, одним словом.

В столовой молодых наскоро встретили хлебом–солью – надо было дать невесте да и остальному кортежу почиститься и привести себя в порядок.

Наконец, уселись за «дубовыя», на шатких паучьих ножках, столы и принялись гулять. Истомившиеся гости быстро наверстывали упущенное, в жаркой духоте зала напитки испарялись, закуски таяли на глазах.

Подали горячее. Жених с невестой ничего не ели и не пили, но это никого особенно не удивляло, поскольку на свадьбе так и положено. А вот на свидетеля, отчего–то тоже потерявшего аппетит, здорово наседали. Для вида он подносил иногда рюмку ко рту и тыкал вилку в закуску, но каждый раз лицо его невольно выражало отвращение.

В разгар веселья с улицы вдруг послышалось кряхтение мощного двигателя, скрипучий гусеничный визг, и к крыльцу, уничтожив остатки палисадника, подвалил огромный бульдозер.

Трое, одетые далеко не празднично, да еще и в грязных сапожищах, ввалились в зал и остановились в дверях. Жених объяснил, что это и есть те самые спасители, которые выдернули из грязи свадебный «Москвич». Народ к тому времени находился в прекрасном расположении духа, и объяснение совершенно удовлетворило всех.

Новым гостям отвели место, поднесли по полному фужеру с чем–то чистым, как слеза, многие тут же и чокнулись с ними.

Один из строителей, старик в застегнутом наглухо плаще, пригубив из фужера, вдруг крикнул:

– Кисло!

Как известно, по заведенной уже в новое время свадебной традиции, требовательный этот крик побуждает целоваться свидетелей, людей, как правило, друг другу чужих, а то и вовсе незнакомых, что особенно пикантно и приятно разнообразит целомудренный обряд бракосочетания.

Затея веселого старичка понравилась гостям, все дружно подхватили:

– Кисло! Кисло!

Светлана, пунцовая от смущения, но готовая, раз надо, на подвиг, поднялась со своего места. Вовка, улыбаясь, подошел к ней и сквозь общий гам тихо шепнул на ухо:

– Закрой глаза.

Она повиновалась, положила руки ему на плечи, замерла, стараясь унять внезапную дрожь. Гости перестали кричать и приготовились считать поцелуи. Они видели, как свидетель наклонился к свидетельнице… и вдруг, вместо того, чтобы поцеловать ее в губы, с глухим рычанием зубами вцепился ей в горло.