Составитель Сергей Чекмаев - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову

Они не успели договорить. На улице что–то загремело, кто–то заохал громко, заругался. Покореженная дверь хлопнула, тяжелые сапоги забухали по стонущим половицам. Секунду спустя под потолком вспыхнула опутанная пыльными тенетами лампочка, и в сени, заслонив сразу весь проем, ввалилась здоровенная краснолицая бабища. Увидав гостей, она подоткнула бока руками и заголосила:

– Что же вы наделали, ироды! Креста на вас нет! Чисто нетопыри, всю дверь разворотили! Или, думаете, управу на вас не найду?!

Мертвый Порфирий, щурясь от яркого света, боязливо убрался в угол, сжался там в комочек, лелея у груди тяжелую цепь.

– Не шуми, Ольга, – строго выговорил Степан Михайлович, не зная, куда деть ружье. – Не ерепенься, слышь! Тебя же, дуру, спасали! Думали, случилось чего.

– Случилось?! – Баба всплеснула руками, встала перед ним. – Ты, дурак, случился! Уж и отойти нельзя, господи! Всю дверь мне раскурочили! В момент!

– Да починю я твою дверь, – хмурясь, пообещал старик. – Угомонись ты уже. Скажи лучше, где была.

– У соседей я была, ирод ты старый! Они в район уехали, просили в отсутствие козу доить и курей выпускать. На десять минут вышла – и на тебе! Сурприз, ети тебя за ногу!

– Пойдем, ребята, – сказал Степан Михайлович, по стенке пробираясь к выходу. Кажется, визгливую тетку он боялся больше, чем мертвого страшного Порфирия. – С бабой ругаться, что порося стричь – толку мало, один визг.

* * *

– Зачем она его держит? – спросил Серега на улице, в изнеможении сев на мокрую скамью и пытаясь унять дрожь в руках. – Зачем они вам? Для чего?!

Степан Михайлович вздохнул, глядя в туманную дымку за огородами.

– Так, чай, не чужие… – Он умылся падающей с карниза водой, пофыркал, растирая горящее лицо. – Родня все же. А сладить с ними можно. Вон, в цирке тигров ручных показывают и других зверей. А тут как бы люди, хоть и покойнички. Видели, как Порфирий правнучку шугается? Вымуштровала! У нее и муж вот так же по струнке ходил. Сбежал потом в город, правда. Живого–то мужика на цепь не посадишь. – Он хихикнул.

– А они все вот так же на цепи? – спросил Иван.

– Зачем? Нет, конечно. Кто–то в клети живет, а кого даже в избе держат. Женя, к примеру, смирный, безобидный. Лежит себе на печке, кашку кушает и сухари сосет. Потом на месяц уснет – и будто нет его до следующего раза. А Серафима в горнице барствует. Много ли ей надо? В неделю мясца кинул – и ладно. А у нее, между тем, пенсия аж сорок рублей. Нешто в землю такой достаток закапывать?.. – Степан Михайлович посмотрел на хмурых парней и махнул рукой:

– И чего я тут разболтался? Забудьте все, выбросьте из головы. Вам, ребята, наших порядков не понять. Вы лучше ступайте сейчас в барак свой, приберитесь там хорошо, окна пленкой забейте. На улицу до завтра не суйтесь, разве только сильная нужда будет. А за помощь большое вам спасибо. От нас от всех – спасибо.

– А дальше–то что? – спросил Иван.

– Дальше? Ничего особенного. – Степан Михайлович пожал плечами. – Сейчас я к Митьке Куренному зайду, похмелю его, и поедем мы на его тракторе коров в землю закатывать. А вернемся, так сразу же за уборку примемся. Есть у нас амбар старый, вот мы покойничков в него и снесем, рассадим чинно. Телегу, на которой они за вами гнались, перетащим поближе, трактор их перегоним сюда же. Ну и подпустим на амбар огоньку с углов. Дело–то ведь какое было? Подрались вы, значит, на танцах, а они на вас, как бы, злобу затаили. Приехали ночью, увидали, что руководитель ваш в туалет зашел, да и заперли его в будке. Шутки ради подожгли – сильней попугать решили. А не рассчитали немного с огнем – сгорел заживо ваш начальник. Они этого не заметили, они в это время стекла колотили. А как натешились, поехали к амбару отдыхать. Ну и под утро нечаянно пожар учинили, а выбраться как бы не успели – пьяные же были.

– Ловко, – помолчав, сказал Серега Цаплин. – Но сейчас в милиции такие знатоки работают – у–у! Их не обманешь.

– Это в вашей милиции знатоки работают, – отмахнулся Степан Михайлович. – А в нашей милиции – мой сын служит. Так что все было именно так, как я вам рассказал. Сомневаетесь? А вы кого угодно спросите, здесь это любой подтвердит. – Старик широко улыбнулся, повернулся резко и, не обращая уже внимания на растерявшихся студентов, быстро и уверенно зашагал по заросшей лопухами и подорожником тропке.

Дождь, кажется, понемногу кончался.

И, кажется, наконец–то наступало утро.

* * *

Из Росцыно студенты уезжали тринадцатого октября.