Стивен Кинг - Нужные вещи

Губы мистера Гонта растянулись в жутком оскале, обнажив еще больше зубов. Его ужасные руки протянулись еще ближе к Алану.

— Предупреждаю, шериф, со мной лучше не связываться. Я не тот человек, с которым ты мог бы тягаться. Я сказал, эта сумка — моя!

— Что-то я сомневаюсь, что это ваше, мистер Гонт. Мне кажется, это краденое. И вам лучше…

Раскрыв рот, Туз тупо таращился на мистера Гонта, который медленно, но верно превращался из респектабельного бизнесмена в чудовище. Его рука, сжимавшая шею Полли Чалмерс, немного расслабилась, и такой шанс грех было упустить. Полли наклонила голову и вонзила зубы в запястье Туза Мерилла по самые десны. Он заорал благим матом и отшвырнул ее в сторону. Полли упала на мостовую. Туз наставил на нее пистолет:

— Ах ты, сука!

— Вот! — с благодарностью прошептал Норрис.

Он положил ствол револьвера на одну из дуг, к которой крепилась мигалка. Потом задержал дыхание, прикусил нижнюю губу и спустил курок. Затылок Туза Мерилла разлетелся рваными кровавыми ошметками, а его самого перекинуло через лежащую на земле женщину. Теперь Норрис увидел, что это была Полли Чалмерс. Мог бы и раньше, наверное, догадаться, подумал он.

А потом вдруг почувствовал сильную слабость.

И еще — невероятную радость.

Алан не заметил, как умер Туз.

Лиланд Гонт — тоже.

Они смотрели друг на друга: Гонт — с тротуара, Алан — стоя посреди улицы у своей машины, с отвратительным, стенающим саквояжем у ног. Гонт глубоко вздохнул, и облик бизнесмена, одурачившего стольких людей в Касл-Роке, очаровательного, обаятельного мистера Гонта, вновь вернулся к нему. С отвращением взглянув на бумажную змею, валявшуюся на тротуаре, он пнул ее ногой. Потом повернулся к Алану и протянул руку.

— Шериф, пожалуйста, давайте не будем спорить? Час уже поздний, я очень устал… Вы хотите, чтобы я уехал из города, и мне самому хотелось бы уехать. И я уеду… как только вы вернете мне то, что по праву мое. Содержимое этой сумки — мое, уверяю вас.

— Уверяй-уверяй. Я не верю тебе, друг мой.

Гонт смотрел на Алана с раздражением и злобой.

— Эта сумка и ее содержимое принадлежат мне! Разве вы против свободной торговли, шериф Пангборн? Вы, может быть, тайный коммунист? Каждая вещь в этой сумке… мне отдали ее добровольно, в обмен на другую вещь. Я приобрел их честно и законно. Если вам нужна оплата, какое-то вознаграждение, комиссионные, награда за находку, подмазка, назовите это как хотите, — я все понимаю и заплачу с удовольствием. Но для этого следует к делу подойти с деловой стороны, а не с юридической…

— Ты жульничал! — закричала Полли. — Ты обманывал, лгал и морочил головы!

Гонт метнул в ее сторону угрожающий взгляд и опять повернулся к Алану.

— Это неправда, и вы это знаете. Я все делал честно. Показывал людям товар… и предоставлял им возможность выбора. Так что… если вы не возражаете…

— Возражаю, — спокойно проговорил Алан. У него на губах заиграла улыбка, тонкая и острая, как первый ноябрьский лед на озере. — Скажем так: это улика. Так что я оставляю ее себе.

— Боюсь, ничего у вас не получится, шериф. — Гонт сошел с тротуара на проезжую часть. В глубине его глаз горели красные огоньки. — Хоть вы тут умрите, но забрать мою собственность вы не сможете. Если я захочу ее вернуть. А я хочу. — Он пошел на Алана, сверкая глазами. Там, где по асфальту расползлась желтая масса — мозги Туза, — остался след его ботинка.

Алан почувствовал, как у него в животе все сжалось, но не двинулся с места. Вместо этого, движимый каким-то глубинным инстинктом и даже не пытаясь его осознать, он свел руки перед левой фарой старого «универсала». Скрестив пальцы, он соорудил птицу и пошевелил кистями.

Воробушки снова летают, мистер Гонт, подумал он.

Громадная птица из тени — больше похожая на сокола, чем на воробья, и определенно слишком реальная для бестелесной тени, — пронеслась по фальшивому фасаду «Нужных вещей». Гонт заметил ее краем глаза, кинулся к ней, охнул и отступил назад.

— Убирайся из города, дружище, — сказал Алан. Он переставил пальцы, и теперь громадная собака из тени — может быть, сенбернар — выбежала от фасада Поллиного ателье в круг света, очерченный фарами «универсала». И где-то поблизости — может, случайно, а может, и нет — залаяла собака. Крупная, судя по голосу.

Гонт повернулся в том направлении. Теперь он встревожился и даже как-то растерялся.