Кирилл Захаров - Дорога в Ад

Я не могла даже пошевелиться, ужасный шум сковал всё тело, мозг повиновался только ему. Когда же это всё закончится…

— Брррезь, — услышала я какой-то мерзкий голос, который был похож на электронный и отдавался эхом прямо в моей голове.

— Трррри, — проговорил другой, такой же ужасный голос.

— Бррезь.

— Брррррезь…

— Ааааауу, — выдавила я жалкий вопль из себя, в надежде избавиться от этих голосов.

— Пяяяяяяууэээээть… — сказал голос с замедлением на конце, так, что это было противно и страшно.

— Хватит, — прошипел мажор.

Глаза я не могла открыть, так как они тут же слезились, словно от яркого света.

— Брррррезь.

— Стан-ц-ия от-ключЕния, — проговорило эхо, где-то вдалеке.

Я чувствовала, как тело моё бьётся в судорогах.

— Хватит! Прекрати… — выдавила я из себя фразу, но дахыния не хватило на остаток.

— Пять, восемь…

— Стан-ция отклю-чЕния.

Я сделала очередную попытку открыть глаза, но снова увидела яркий свет, который меня тут же ослепил, и теней, множество теней.

— Стан-ция…

— Брррррезь…

Я зажмурила ещё сильнее глаза и стала больше дрыгать телом. Да, сейчас я готова была умереть, лишь бы не слышать эту какофонию из множества нелепых голосов. Мажора больше не было слышно, голоса стали сильнее, хотя уже сильнее, казалась, больше некуда.

— … отклю-чениыыыыыыйяяяяяя… — провыл голос и всё враз умолкло.

Я лежала не двигаясь. Дышать было трудно, а сердце безумно прыгало внутри. Ужасная боль пронзила голову и не думала отступать, но ждать я не хотела… Я открыла глаза.

Голова ужасно болела, в глазах всё плыло. Я плохо понимала, что сейчас происходит. По обе стороны от меня тянулся тот самый коридор, но он был пронизан каким-то туманом. Я плохо видела, поэтому не легко было понять, что это.

— Вот и пришли… — прошипел кто-то прямо у меня в голове.

От ужаса я закричала.

— Не уйдёшь, всё равно поздно, — подхватил такой же шёпот.

— Уйдите! Все! Оставьте меня… — завопила я, хватаясь за голову.

Мажора рядом не было, по крайней мере в моё скудное расплывчатое поле зрения он не попадал.

— Здесь пустота… — продолжал голос.

— Тьма вечна…

— Ищи путь в святилище…

— Скоро конец…

Я опустила голову на пол и зажала уши. На удивление, это помогло: голоса стали отдалёнными. Надо бежать отсюда. Явно надо бежать.

Я кое-как, поднялась на колени и поняла, что идти будет очень сложно. Ноги меня практически не слушались. Левая рука то и дело сама по себе дёргалась, шею сводило. Сфокусироваться на пути передо мной я также не могла. Но идти было нужно. Убираться поскорее от этих чёртовых голосов.

Плохо помню, как я шла или ползла. Это состояние напоминало опьянение.

— Очищение…

— Смой грехи…

Нельзя их слушать…

Так я оказалась на лестнице. Я пришла в себя и заметила, что ноги до сих пор подкашиваются, а я облокачиваюсь всем своим телом на стену. Воспоминания были нечёткими, но в глазах больше не было тумана, а в голове голосов. Я глубоко вздохнула и оглядела проход: всё это напоминало подвал. Давно обшарпанные бетонные стены, старая лестница и полутемень. Я, покачиваясь, пошла вниз. Лестница оказалась недолгой. Я действительно спустилась в какое-то подобие подвала. Сквозь ржавый сумрак мне навстречу сочился свет. Я шла на него, пробегая вечные проходы и стены.

Ужас пришёл мгновенно, как только я ступила на порог светлой комнаты. Первое, что бросилось в глаза — это фонарь, обычный простой, электрический фонарь, но странно, что он был первым. В середине комнаты стоял стол, на нём — трупы. Все они были перерублены в фарш, и лишь изрубленное тело Никиты я смогла различить. Кругом валялись ошмётки человеческих тел, если быть точнее, мяса.

От ужаса я не могла пошевелиться. Я не чувствовала вони. Я чувствовала страх. Самый большой, наверное, за всё это время. Я не знаю кто, зачем, но он делал из людей отбивные. Столько крови… мяса… Я опомнилась, когда услышала шаги, которые слышались из прохода напротив меня. Я хотела было бежать назад, но лишь увидела очередную решётку, перегородившую проход.

Новый приступ паники стал осторожно, но уверенно обволакивать всё тело и разум. Мне не хотелось делить участь всех тех, кто лежал расчленёнными на столе. Шаги, тем временем, приближались. Чувство самосохранения сыграло за меня главную роль, и я тут же додумавшись, рванула под стол, который был достаточно большим, чтобы меня нельзя было под ним заметить.