Эра Сопина: Печаль Алконоста

– Поскольку конца света не предвидится, то для того, чтобы не считать на «счотах», будем грызть гранит науки. И тема сегодня у нас «Идеологические войны в пропаганде»...

– Профессор, вы нам о конце света обещали рассказать, – напомнила Серая Мышка.

– Москвина! Если вы упорно будете настаивать, мы не успеем с пропагандой разобраться.

– Да какая там пропаганда, если наши внуки не успеют вырасти...

...Рина Москвина, прозываемая Серой Мышкой за невыдающиеся свои внешние данные, была настроена на разговор, далёкий от темы лекции. Да и самому Петрушевскому не очень хотелось говорить об идеологии, пропаганде и противостоянии миров. Как это всё обыденно, пресно и давно навязло в зубах! Он, конечно, понимал, что без этого Система не может жить, и хотелось доступно, по-новому объяснить это молодым людям, только терминология была утверждена циркулярами, и никто не имел права нарушать Порядок...

– С чего-то эти... толтеки взяли такую дату?..

Серая Мышка не то утверждала, не то спрашивала Петрушевского.

– Если не магия цифр, тогда что? – опять подал голос Иван Царёв.

Петрушевский часто видел их вместе: Серую Мышку и Ивана-Царевича. То они в буфете, то в читалке, то у памятника Ломоносову друг друга ждут. Но Петрушевскому нет дела, с кем его студенты строят свои отношения, он даже и отвлекаться на это не желает, и только хорошая зрительная память, словно прожектором, высвечивает их образы из общей массы.

– Когда учёные задумались над этими данными, то получилась картина впечатляющая. Толтеки настолько были развиты, что сумели вычислить, когда эклиптика Солнца окажется в центре нашей галактики, то есть Млечного Пути. И когда это случится, то Солнцу трудно будет противостоять действию всемирного тяготения. Такая неприятность, по их вычислениям, выпадает на две тысячи двенадцатый год, когда в Зодиаке Стрелец сможет пустить стрелу в жало Скорпиона... А двенадцатое декабря – это козни Змееносца, тринадцатого созвездия зодиакального круга...

Студенты сидели притихшие, даже сладкая парочка перестала сопротивляться, и уже не задавала никаких вопросов. Откуда им, отличникам-недоучкам, детям Системы и Порядка, было знать столько о Зодиаке и его созвездиях, о Млечном Пути, о центре мироздания – звезде Альционе – сколько знает он, Петрушевский. Представления какие-то у всех есть, кто-то что-то слышал о Зодиаке (когда покупали кулончики на золотых цепочках), все глазели по ночам на Млечный Путь. Но кто из них знает, что пять миллионов лет назад взорвался Фаэтон, десятая планета Солнечной системы? И что пояс астероидов – это след взрыва? Что Солнечный Круг обязательно, и очень скоро, окажется в центре мироздания под Альционой, одной из семи звёзд созвездия Плеяд? Вот тогда и случится всё...

Сам Петрушевский профессор теории и практики журналистики этими вопросами интересовался давно, читал много, раскапывал материалы в энциклопедиях, подобных Брокгаузу и Эфрону. Но при этом оставался дилетантом в астрономии, поскольку не знал ни формул, ни физических законов. Ему интересно было всего-навсего свои рассуждения подкреплять столь недоступными сведениями. А то, что в Советском Союзе такая информация не имела права быть, это его подзадоривало ещё больше...

Но чтобы не настраивать весь курс на депрессивные ощущения, Петрушевский поспешно сказал:

– Тотального конца света не предвидится... Я же уже сказал, на планете так много пространства, что календари не совпадают. Уверен, что и толтекские предсказания относятся на какое-нибудь сто восьмое тысячелетие...

А дальше началась лекция, скучная, вялая и пустая. Некоторые, удобно устроившись, решили досмотреть утренние сны, Серая Мышка достала свежую «Литературку» и зашуршала ею на коленях, отыскивая материал поинтересней. Иван-Царевич достал Гофмановского «Кота Мурра», поскольку сессия была не за горами, а профессор Рожновский обязательно спросит про своего любимого «Кота...».

...Гена Сафранский всё же стукнул на лектора...

Даже не посмотрели на то, что середина семестра. Кто же теперь будет читать эти злополучные «Тыр и пыр», теорию и практику, по журналистике? Наверное, отдадут Воронину. Он стойкий. Никакие весенние обострения у него не наблюдались до сих пор...

У Петрушевского такие заскоки и раньше бывали, но декан самого партийного факультета в Московском университете его защищал. А теперь декан уехал на симпозиум в Канаду.

Гена Сафранский сразу же после лекции встретился с Иваном Кузьмичом...