Кристофер Голден - Вот мы и встретились

— Я придумала, — сказала Эшли.

— Спрашивай.

Эшли открыла глаза. Вглядевшись в сгустившуюся внизу темноту, она наконец-то впервые разглядела там смутную фигуру. Ночью сложно было понять, но фигура казалась слишком высокой для Уилла.

«'Я не похож на себя'», — вспомнила Эшли.

— Мое девятилетие. Что ты мне тогда подарил?

Его тяжкий вздох был слышен даже на втором этаже.

— Господи, Эш, я не помню. Прошло… прошло столько времени. Хотя погоди… твое девятилетие? Я помню, что в тот день ты плакала. Очень много плакала.

В горле у Эшли совсем пересохло. Хотя ей ужасно хотелось, она не смогла закрыть глаза. Когда девочка с трудом сглотнула, ей стало больно.

— А ты… ты помнишь, почему?

На сей раз последовала очень длинная пауза. Долгое время спустя до девочки снова донесся шепот.

— Эшли, я не один. Не знаю, хочешь ли ты, чтобы в чьем-то присутствии стал об этом распространяться.

Она оцепенела.

— А кто там? Кто там с тобой?

— Брайан.

Эшли смущенно нахмурилась и попыталась получше выглянуть из окна. Пробежав пальцами по основанию сетчатого экрана, она испытала искушение снять его, высунуть голову наружу и попробовать их разглядеть.

— Брайан?

Еще один голос. Совсем незнакомый.

— Привет, Эшли.

— С тобой… с тобой тоже что-то случилось?

— Да. Да, пожалуй, можно и так сказать.

Тут Эшли уже оказалась совсем не на шутку напугана. Выбросив из головы мысль о том, чтобы закрыть окно, она стала думать о возможности вызвать полицию. Но затем Эшли пришло в голову, что вопрос, который она задала… ответ на него мог знать только Уилл. И этой истории он никому бы не рассказал. Никогда.

— Послушай, Брайан. Могу я тебе довериться? Могу я попросить тебя заткнуть уши? — спросила Эшли. Это было форменное безумие. Его голос нисколько не был похож на голос Брайана. Как же она могла ему довериться? Однако альтернативой — совершенно панической — была скверная мысль о том, что с Уиллом случилось что-то по-настоящему ужасное.

— Ага. Я их заткну. Уже заткнул.

— Ответь на вопрос, Уилл, — сказала Эшли. Прикусив губу, она почувствовала, как заныло у нее в груди. Она страшно не хотела об этом говорить, не хотела вспоминать, — Тогда… — нерешительно начал Уилл, — тогда был последний раз, когда твой отец напился. Он забыл про твой день рождения. Съел кусок твоего торта. И он… он ударил твою матушку. Тогда твоя матушка отменила праздник, но ты упросила ее, чтобы она позволила мне прийти. Мы с тобой были одни, и…

Эшли почувствовала, как уголки ее глаз горят от непролитых слез.

— И ты прижимал меня к себе, пока я плакала. — Тут Эшли опять прикрыла ладонью рот, а затем стала снимать сетчатый экран. — Уилл, в чем дело? Что с тобой случилось? Поднимайся. Я помогу. Конечно, я помогу.

Он лишь секунду поколебался, а затем начал взбираться на дерево. Эшли видела, как темная фигура хватается за ветви, подтягиваясь все выше. Слишком широкая в плечах для Уилла. Но какой бы другой эта фигура ни казалась, голос был его. И только Уилл мог знать… только Уилл прижимал Эшли к себе, когда ее сердце было разбито.

Щелчки сломанных веток в другой стороне двора привлекли ее внимание, и Эшли заметила, как там, среди деревьев, движется тот же самый темный силуэт. Фигура быстро скользнула между деревьев и скрылась из вида.

— Что за чертовщина… — медленно начала Эшли, обращаясь главным образом к себе самой.

Снизу, подбираясь все ближе к окну, ей ответил Уилл.

— Со мной случилась? Ты уже об этом спрашивала. Ответ очень простой, но его сложно принять.

Эшли опустила взгляд и увидела его лицо, озаренное светом из спальни. Это было лицо Уилла — никаких сомнений. Но другое. Старше. Более грубое. Это был не мальчик, а мужчина.

— Случилось то, что я повзрослел.

Эшли разом выдохнула из себя весь воздух. Затем содрогнулась и неуверенно отступила на шаг, охваченная головокружением. Эшли считала, что люди падают в обморок только в кино, а потому в обморок не упала. Вместо этого она произнесла безмолвную, едва внятную молитву, пока вся сила уходила из ее ног, и она оседала на пол с распахнутыми от ужаса глазами. Затем Эшли поспешно отползла по деревянному полу от окна и принялась делать частые вдохи и выдохи.

Подтянув к себе ноги, Эшли сжалась в комочек обращаясь лицом к стене и спиной к окну.

Тем не менее она не проснулась.

Кошмарный сон никуда не делся.

— Эшли, — прошептал мужчина… Уилл Джеймс. — Пожалуйста.

Сердце ее отчаянно колотилось в груди, но все же Эшли не могла отрицать увиденного. Это лицо. И от услышанного тоже было не отвертеться. Его голос, его слова и та правда, которую он знал.