Гордон Макгил: Омен. Конец Черной звезды

Безропотно и равнодушно человечество ожидало своего смертного часа. И оно, похоже, заслужило его.

Бухер взглянул на циферблат и потянулся к телефону. В это время он обычно звонит Маргарет, чтобы узнать, как у нее дела.

Телефон не отвечал. Может, неправильно соединили. Бухер вновь набрал номер. Опять молчание на том конце провода. Бухер нахмурился. Маргарет должна находиться на месте. А если она куда-нибудь отлучилась, то в доме все равно кто-то обязан был остаться. Домработница, на худой конец.

Бухер наспех облачился в пальто и торопливо зашагал к выходу. Спускаясь по лестнице, он прикрыл рукавом нос, так как за дверью стоял нестерпимый смрад. Несло мочой или чем-то в этом роде. Да, не завидное местечко для обитания. Однако подобное самоистязание по-своему привлекало Бухера. Оно походило на своеобразное добровольное наказание, на некую прелюдию перед неизбежной расплатой после смерти, которую он с таким нетерпением ждал. Бухер надеялся, что смерть принесет ему освобождение.

Добравшись до Южного Кенсингтона, Бухер сошел у дома Маргарет. С той самой ужасной ночи они встречались чуть ли не каждый день. Они нуждались друг в друге, ибо слишком многое связывало их. Однако для Маргарет Бухер был вообще необходим, как воздух, потому что вина ее оказывалась неизмеримо тяжелее.

Возле крыльца Бухер заметил полицейского, и тревога его сменилась паникой. Побелев, как полотно, он назвал свою фамилию, и его пропустили. Произошел несчастный случай — бросили ему вдогонку.

Накануне в квартире царил полный хаос. А сейчас все здесь сверкало чистотой, оконные стекла сияли, а на мебели, похоже, не осталось ни единой пылинки. Все как обычно. Если бы не присутствующие полицейские.

— Где она? — хриплым голосом спросил Бухер.

Ему назвали госпиталь, и старик снова нахмурился…

— Но ведь это…

— Совершенно верно, сэр, психиатрическая клиника, — подхватил сержант, провожая Бухера в ванную.

Все здесь было залито кровью. «Неужели в такой миниатюрной женщине может поместиться столько крови?» — внезапно промелькнула у Бухера нелепая мысль.

Он почувствовал, как ноги у него подкашиваются, и оперся на руку полицейского. В глазах у Бухера застыл вопрос.

— Попытка аборта, — осторожно ввернул сержант. — Хотя знаете, сэр, врач «скорой помощи» говорил, будто женщина одержима… Она то и дело повторяла, что зачала от… дьявола. Или от кого-то в этом роде, понимаете?

Бухер прикрыл глаза, пытаясь подавить внезапный приступ тошноты.

Полицейский протянул ему блестящий металлический предмет:

— Она эту штуковину предварительно сунула в стиральный порошок. Видать, для верности.

— Несчастная, — еле слышно обронил Бухер, и взгляд его затуманился.

Полицейский переминался с ноги на ногу в надежде выудить у Бухера хоть какие-нибудь сведения. Лишь он мог пролить свет на случившееся несчастье. Но тот лишь покачал головой.

— Можно ее видеть? — обратился Бухер к сержанту.

— Нет, сэр. Мы бы хотели задать ей пару вопросиков, пока она еще в состоянии отвечать.

Кивнув, Бухер повернулся к выходу. Он окончательно понял, что своей вины ему не искупить во веки веков.

Заявление, поступившее из штаб-квартиры Торнов в Чикаго, мгновенно облетело весь мир. На планете тут же начали трезвонить телефоны. Заявление было коротким, но очень емким: семнадцатилетний сын Дэмьена Торна, согласно завещанию отца, вступает в права наследования компанией «Торн Корпорейшн» и становится ее главой. Вице-президентом назначен Вильям Джеффрис. Он будет представлять интересы компании по всему миру.

Деловой мир всполошился: всюду начали спешно созывать разного рода симпозиумы. Вопросы там затрагивались одни и те же. Откуда только взялся этот юнец? Кем была его мать? И где его скрывали все эти семнадцать лет? Состоится ли пресс-конференция? И как, черт подери, раздобыть его фотографию?

Бухеру потребовалась уйма времени, чтобы переварить эту новость. С тех самых пор, как он последний раз посетил дом Маргарет Бреннан, он беспробудно пил, накачивал себя алкоголем, притупляя сознание и пытаясь хоть на время выкинуть из головы случившееся.

Сообщение, переданное по телевизору, моментально отрезвило Бухера. Немигающим взглядом он недоверчиво уставился на экран. Стремясь хоть чуточку унять охватившую его дрожь, Бухер вцепился в подлокотники кресла.

Вперившись взглядом в экран, он вдруг заметил на нем и свое отражение: заросшее щетиной опухшее лицо опустившегося старика. Бухер с отвращением отшатнулся от экрана. Тем временем там показывали ворота семейной резиденции Торнов в Чикаго, а затем и Пирфордское поместье в Беркшире. Оба здания буквально осаждали репортеры.