Роберт Лори - Оживший Дракула

— Значит, ты считаешь своим долгом не нарушать данную тобой клятву молчания. Или еще что-то? Ты боишься ее нарушить?

— И то и другое, я полагаю.

— Мы уже договорились: никаких «полагаю».

— И то и другое, — повторил Рой.

— Хорошо. Так почему Дерек тебе угрожал?

— Это как раз то, о чем я поклялся не говорить.

Кэм вспомнил, что Дженни что-то рассказывала об этом.

— Это касается колдовства? Дьявольских заклинаний?

Никакого ответа. Кэм сделал еще одну попытку:

— Дженни рассказывала, что этот Дерек тоже ушел из этой секты. Ты не знаешь, почему?

— Нет, не знаю. Но не думаю, что он ушел добровольно.

Кэм усмехнулся про себя: парень проглотил слово «секта» и даже не отреагировал. Отлично.

— Почему ты так думаешь?

— Видите ли, он был их частью. Он по характеру был из таких, что обычно подчиняются кому-то…

— Так его выгнали?

— Может быть.

— Почему?

— Я точно не знаю.

— Подумай, за что он мог получить под зад?

— Вероятно, он нарушил какое-нибудь правило. Он был довольно труслив.

— А правила требуют, чтобы члены общества были храбрыми?

Выражение лица Роя стало таким, будто он попал в западню.

— Некоторые… так считают.

Новая попытка:

— Хорошо. Я хотел бы получить от тебя ответ на следующий вопрос: где ты был в ту ночь, когда, по заявлению полиции, исчез Уильямс?

Рой взглянул прямо в глаза Кэму.

— Извините, я не могу ответить.

— Не можешь или не хочешь? Неужели ты не понимаешь, как это важно?

— Не могу и не хочу. Я понимаю, мистер Санчес, что это важно.

Похоже, он отдавал себе отчет в своих словах.

— Что-нибудь еще ты можешь мне рассказать? Что-нибудь, что могло бы тебе помочь?

Рой Амберс покачал головой.

— Ну, ладно. Тогда все. Только еще одно. После того как я уйду, сюда придет полицейский и передаст тебе мою просьбу: я попрошу у них разрешения забрать одну из твоих вещей, которые у них находятся. Разреши ему.

— А что вы хотите взять и почему?

Глаза Кэма сузились.

— Этого я еще не знаю. А почему — так это секрет, приятель. Игра в молчанку должна быть обоюдной.

— Не очень много — призналась Ктара. — Дверь была закрыта, трудно читать чужие мысли через камень и сталь.

Кэм кивнул головой. Они ждали возвращения дежурного сержанта из камеры.

— Я понимаю, — сказал он, имея в виду и сегодняшний случай и то, что возможности Ктары читать мысли ограничивала также и металлическая пластина, прикрывающая лобную часть профессора Хармона.

— Можно было бы сделать гораздо проще. Никто не заметил бы черной кошки, которая тихо сидит в углу.

Кэм представил себе Ктару в образе кошки, которую бесцеремонно выбрасывают из полицейского участка.

— Вы совсем не так все представляете, — прочла Ктара его мысли. — Со мной можно что-то сделать, только если я этого захочу.

— Однако вы почти ничего не узнали.

— Да, но я почувствовала большую волну вины. Я думаю, это связано с той самой ночью, о которой вы его спрашивали.

— Так вы думаете, это он сделал — убил того парня?

Ктара улыбнулась:

— Кто может знать?..

— Я могу. Он не делал этого!

— Дженни! — удивился Кэм. — Сейчас тебе надлежало бы быть…

— Я сама знаю, где мне надлежит быть. Я не могу больше болтаться без дела. Он сказал что-нибудь?

— Ничего, о чем можно было бы рассказать.

— А что вы делаете сейчас?

— А сейчас, — начал было Кэм, но в этот момент вернулся дежурный полицейский. Он замолчал и принялся исследовать содержимое мешка, которое перед этим высыпал на стол. Бумажник, мелочь, ремень и медный медальон с необычайно сложной резьбой, висящий на ремешке из сыромятной кожи. Кэм посмотрел на Ктару. Она кивнула головой. — Это, — показал он сержанту на медальон.

Полицейский начал укладывать в мешок вещи Роя, а Дженни протянула руку к медальону. Громадная ручища Кэма схватила ее запястье до того, как она дотронулась до медальона. Глаза Дженни расширились.

— В чем дело?

— Я бы не хотел, чтобы ты дотрагивалась до него.

Он снова взглянул на Ктару, которая медленно и грациозно подошла и встала между Кэмом и Дженни. Она взяла медальон за шнурок и осторожно положила его в складки своего длинного черного плаща. Одного взгляда на Дженни было достаточно, чтобы понять, какой лишней и ненужной она себя почувствовала.

— Я бы могла рассказать вам об этом медальоне, — сказала она. — Рой говорил, что это копия древнеперсидского знака, который посвящен Ахуре Мазда, богу Света. Я только не понимаю, как он может помочь вам в деле Роя.