А. Мурэт - Королева Виктория — охотница на демонов

Альберт вспыхнул. «Девчушка, — прошипел он. — Ничего себе… Да по какому праву она считает, что может так с тобой разговаривать?»

— Альберт, — фыркнула Виктория, — мы же отреклись. А когда ты отрекся, не стоит беспокоиться, как именно люди к тебе обращаются.

Она спрыгнула на землю и, направляясь к Мэгги Браун, обошла карету сзади. По пути она наклонилась и достала из-за оси свой меч, который она предусмотрительно сунула туда раньше. Она подняла его к плечу, поместив рукоятку на сгиб локтя, и в таком виде появилась из-за кареты.

Мэгги Браун увидела это и улыбнулась.

И теперь Виктория смогла рассмотреть ее лучше. Лицо Мэгги было исполосовано шрамами и порезами.

— Вы, кажется, отбываете, вот так запросто? — сказала Мэгги.

— Я беспокоилась, как бы осуществить это вообще, — ответила Виктория. При разговоре женщины сохраняли дистанцию.

— Ну да, конечно, — чинно поддакнула Мэгги.

Потом защитница грустно улыбнулась: «Когда Вы раньше разговаривали со своей матерью, отгадайте, кто подслушивал?»

— Ума не приложу, — улыбнулась Виктория.

— Вы полукровка, сударыня, — сказала Мэгги так удрученно, будто ничто другое не мучило ее с такой же силой. — Кровь, которая есть в Вас, Вашем муже и Ваших детях, — это то, что я поклялась разрушать. Я не могу позволить Вам выехать за эти ворота.

Виктория смотрела на нее. Это был сильно искалеченный защитник — в битве, которая не могла быть легкой. Виктория разглядела бинты под ее рукавами, Мэгги слегка прихрамывала при ходьбе.

Раз так, могла ли Виктория сражаться с нею?

Нет. И думать об этом она не могла.

— Я не позволю тебе убить моих детей, Мэгги, — сказала она, надеясь, что голос ее звучит смелее, нежели то, что она испытывала в душе.

Она вытащила катану.

— Да-да, — сказала Мэгги, — я и не думала, что Вы это допустите.

Она подняла меч.

Затем поставила меч острием на землю, взялась обеими руками за его рукоять и встала на колено, опустив голову — точно как рыцарь в старину.

— Мэгги… — позвала Виктория.

Мэгги Браун посмотрела на нее.

— Прошлой ночью у молодого Джона Брауна было еще одно видение, — сказала она. — Опять про тот же самый конфликт. Он снова видел много смертей, много страданий. Он никогда не видел такой войны, сказал он, в масштабах человечества. Сейчас мне неоткуда узнать, будет когда-нибудь такая война или нет, и произойдет ли это из-за Вас или вопреки Вам. И я никак не могу узнать, сбудется ли его предсказание, — равно как и то, повлияют ли мои действия на возможные события будущего или нет, потому, что мгновение назад даже я сама не знала, что сделаю. Уничтожу ли я своим мечом Вас и Вашу семью или же скажу Вам, не будьте-ка Вы такой дурой и поворачивайте-ка вы свои задницы обратно во дворец, страна ждет вас.

Она помолчала.

— Главное, Ваше Величество, что какая бы кровь ни текла в Ваших жилах, сердце у Вас доброе, а это то, что нужно стране. Вот почему я стою на одном колене в этот чертовски холодный и бог весть какой ранний час, — она выпрямилась. — Вот почему я говорю Вам, поворачивайте-ка вы свои задницы обратно во дворец и начинайте править страной.

Спустя пару минут Мэгги Браун ускакала, Виктория и Альберт посмотрели ей вслед. Альберт собрался тронуть вожжи, чтобы двинуться дальше. Виктория остановила его. Конечно.

— Поворачивай, Альберт, — сказала она. — Мы едем домой.

Квимби быстро отошел от плотных, слава богу, штор на окнах своего дома и повернулся к присутствующим в комнате Перкинсу и Эггу.

— Бог мой, — выговорил он, — они пришли. Полицейские пришли за мной!

Перкинс и Эгг уставились на него; они не двигались. Ждали приказаний?

— Хороша же мне помощь от вашей сладкой парочки, — заорал Квимби, бегая по комнате. Он пока еще не понял, подчиняются ему его зомби или уже нет. Хуже того, когда он пытался выяснить у Перкинса и Эгга, готовы ли они ему подчиняться — а уж они-то, проклятые, должны были это знать! — те затруднялись ответить.

Таким образом, когда полицейские стали тарабанить в парадную дверь и Перкинс потащился открывать, Квимби не знал, что и подумать и только обливался потом от страха. Сейчас они получат прямое — вещественное — доказательство его вины.

О Боже.

Господи-Господи-Господи.

Он услышал, как двое офицеров поднимаются по лестнице, и вышел из своего кабинета в холл, непринужденно приветствуя гостей. Однако лица у тех были серьезны, и когда они все вместе шли к библиотеке, офицеры объяснили, что им необходимо задать его светлости несколько вопросов, касающихся весьма деликатных дел, и что его светлости лучше было бы пройти в участок.