Дженнифер Линч: Твин Пикс: Тайный дневник Лоры Палмер

Он из тех, кого я с удовольствием видела бы каждый день. От него исходит нежность дедушки и вместе с тем всегда ощущаешь твердую поддержку, совсем как у отца.

Вернусь после ужина. Осталась еще масса новостей.

С любовью, Лора.

3 октября 1985 (позже)

Дорогой Дневник!

Сегодняшний ужин просто прекрасен. Еще бы, одно из моих самых любимых блюд — картофельные оладьи, политые сверху кукурузным соусом, с овощным гарниром. Надо будет мне скоро изменить свою диету, а не то рискую раздуться, как воздушный шар. Мама приготовила сегодняшнее блюдо специально для меня, потому что она знает, что я все еще расстроена из-за Юпитера. Она и папа ели на ужин курицу.

А сейчас я расскажу тебе про Юпитера. Обычно он выходит на задний двор и там играет. Участок не огорожен, но Юпитер ни разу не убегал. Мне кажется, он слишком умный, чтобы оставить дом, где его так любят и так хорошо кормят. Хотя я не так уж часто рассказывала тебе о нем, он всегда был одним из самых любимых друзей для меня, неизменно ласковым и нежным. Всегда любившим меня, несмотря на то, как я выгляжу и как себя веду — хорошо или плохо.

Часто ночью, когда мне не спалось, мы играли с ним вдвоем внизу с клубком ниток при тусклом свете маленького бра. Потом мы обычно отправлялись на кухню лакомиться мороженым. Он прямо обожал ванильное. В доме темно, а мы бесшумно крадемся в гостиную — и там нас неожиданно настигает сон, через много часов после того, как мы потеряли всякую надежду заснуть. У меня есть фотография, сделанная папой, из которой Юпитер и я спим на кушетке после одной из таких ночей. У нас не было сил подниматься по лестнице, и мы свалились там, где играли.

Я дала фото Юпитера шерифу Трумену, чтобы он выставил его у себя в полицейском участке. Я надеюсь, что они разыщут того, кто сшиб моего Юпитера. Понимаю, что, скорей всего, это бал несчастный случай, потому что еще за несколько минут до случившегося он как раз обнаружил мышонка или что-то в этом роде… Я не особенно обращала на него внимания, пока он не побежал за ним и не выскочил на дорогу, где его сшибла машина. Мама услышала шум и крикнула, чтобы я оставалась там, где была, пока она не выяснит, что случилось. Слишком часто, однако, у нас с мамой появляются одинаковые мысли, бывают и одинаковые сны, чтобы она могла допустить, что я ее послушаюсь и останусь у себя в комнате, когда я все уже знала. Ясно, что я не стала ждать и тут же вышла. Юпитер еще дышал, а из глаз и живота лилась кровь.

Не могу поверить, что можно вот так среди бела дня переехать кошку и потом никому ничего не рассказать об этом. Даже не подумать остановить машину и зайти в ближайший дом сообщить о происшедшем. Мама говорит, что слышала, как завизжали тормоза, а папа заявил, что если бы он был дома, то мог бы по этому звуку определить, что это была за машина. Я лично в этом сомневаюсь, но слышать его слова было все-таки приятно.

Мы похоронили Юпитера недалеко от дома. Вот и ушел настоящий друг, когда их у меня так мало и я так их ценю. Лучше бы я потеряла что-нибудь другое, а не моего Юпитера.

Если быть с тобой откровенной, как я всегда и поступаю, многие у нас в Твин Пикс меня любят. Множество людей знает, как меня зовут, а уж у себя в школе я известна всем и каждому. Вся проблема в том, что в отличие от этих людей, которые полагают, будто знают меня, я их решительно не знаю. Думаю, с полным правом могу сказать, что и они меня не знают. Лучше всех остальных знает меня Донна.

И все равно я боюсь рассказывать ей о своих фантазиях и кошмарах, потому что иногда она все понимает, но, бывает, в ответ просто хихикает, и у меня не хватает духу спросить у нее, почему такого рода вещи ей кажутся смешными. Мне тогда опять становится неприятно, и я надолго перестаю делиться с ней. При этом я очень люблю Донну, но боюсь, она бы не водилась со мной, если бы знала, что таится у меня внутри. Душа моя мрачная и черная, и она населена образами великанов из моих снов: каждый из них знает, как ему лучше схватить меня и подчинить своей воле. Прекрасная принцесса, которая полагает, будто ее спасли из заточения в башне, обнаруживает, что спаситель сделал это только ради того, чтобы войти в ее лоно, и как можно глубже, а вовсе не для того, чтобы ее освобождать. Его цель — укротить ее, как будто она дикое животное, дразнить ее, заставлять лежать с закрытыми глазами и слушать, как он рассказывает обо всем, что он с ней делает. Шаг за шагом. Я надеюсь, что все не так ужасно, чтобы нельзя было об этом думать.