Сьюзен Райт - Исповедь демона

У ближайшего грузовичка он остановился, не в состоянии сделать ни шагу дальше. Мы оба промокли до нитки; шум ливня, обрушивающегося на мост и тросы, перекрывал все остальные звуки.

Теперь я видела, как боль распространяется по телу Рэма. Спазм сжимал каждый его мускул. Он отвернулся и прижался лбом к прицепу, стараясь подавить сияние, рвавшееся из ладоней и лица, одежда Векса немного приглушала излучение тела.

Ненавижу это! — процедил Рэм сквозь зубы. — то эти двое... Я не рассчитал.

Я попятилась, припомнив сноп энергии, вырвавшийся из Шок во время «родов». Интересно, думал ли он о ней, об этой алчной нечестивице и ее отвратительных отродьях?

— Может, ты слишком скор на расправу с демонами, чье единственное преступление — плодовитость? — не удержалась я. — С такими, как Шок.

Исполненные страдания серо-голубые глаза смотрели так знакомо... Глаза Тео. Но это был не он.

Спина его внезапно выгнулась дугой, и защитные барьеры пали. Знак низко, мощно загудел, как мотор мотоцикла. Каждый демон в радиусе нескольких кварталов почувствовал эту вибрацию, усиленную стократ предстоящим делением.

— Тебе лучше лечь, — посоветовала я.

Рэм только закрыл глаза, приглушая лившийся из них свет, прижимаясь к прицепу. Содрогаясь от мук, он издал сдавленный крик, его разрывало изнутри. В отличие от Шок он сопротивлялся происходящему.

Ударная волна прижала Рэма к грузовику и раскачала сетчатую ограду, в которую я вцепилась, чтобы не упасть.

Когда передо мной появился полностью сформированный доппельгенгер1(1.Doppelganger (нем.) — призрачный двойник.), Рэм опустился на землю. Новый демон поскользнулся в луже грязи и тоже упал. Он смутно походил на Тео, но черты его изменялись без остановки. Пока что он только бесцельно тратил энергию.

Я выскочила назад, на дорожку, чувствуя себя гораздо спокойнее за ограждением. Рэм сидел прямо, но определенно был обессилен.

Спустя какое-то время стало ясно, что у новорожденного та же вибрация знака: неудержимый, стремительный напор. По меньшей мере, странно ощущать дно и то же излучение сразу от двоих демонов. Но сила отродья составляла лишь частицу силы Рэма.

Когда Рэм восстановил защиту, мне заметно полегчало: трудно выносить двойную дозу сокрушающего гула. Осталось только отдаленное эхо: слабый знак-копия нового демона.

— Ты совсем как я... — недоуменно проговорил Рэм.

В тот же момент знак новорожденного задрожал и стал меняться. Мне казалось, что я парю в пустоте, совершенно потеряв ориентацию. Итак, имя демона было Мистифай1(1Mystify (англ.) — замешательство, а также мистификация.), ибо в нем заключалась растерянность Векса, сбитого с толку существованием Рэма и стремительно приближавшейся собственной кончиной.

— Как ты это сделал? — окликнула я его через ограду. — Ты имитировал знак Рэма...

— Я не знаю. — Мистифай покачал головой.

Его вибрация вновь изменилась, потом стала похожа на мою: легкое, жизнерадостное, воздушное чувство.

Я знала, что именно так «звучит» мой знак; имитация идеально соответствовала, словно давно привычный белый шум на заднем плане отразился от скалы. Это озадачивало. И даже ставило в тупик.

Управлял ли Мистифай своим даром? Сомневаюсь, все происходило спонтанно, будто он не мог определиться с собственным обликом. Вот уж действительно хамелеон, копировавший знак любого демона поблизости.

Рэм поднялся на ноги, весь испачканный грязью он почти пришел в себя, и его защита вернулась в обычное состояние. Так что если бы я закрыла глаза, то решила бы, что под мостом нет никого, кроме меня и Мистифая. Отродье шагнуло к нему, кажется собираясь атаковать.

Мистифай принял вполне убедительное обличье, вероятно позаимствовав образ из воспоминаний Рэма.

— Даже не думай об этом, — отрезал Рэм. — Я поглощал всех, кого впускал в этот мир после убийства Бедлама. Только так я мог сохранить свое существование в тайне. Тебя постигла бы та же участь, если бы не одно обстоятельство.

Говорил он совершенно серьезно. Я и Мистифай ловили каждое его слово.

— Я обнаружил себя, — пояснил Рэм ровным голосом, — обо мне знает Элэй. А когда знает один, знают все. Так что живи.

— Ты убил все свои отродья? — с ужасом выдохнула я, отказываясь верить.

— Их было немного. Последний появился четыреста лет назад в Тоскане. — Рэм бросил пристальный взгляд на Мистифая. — Тебе повезло больше других.

— Все равно хватит с тебя убийств на сегодня. — Я едва удержалась от истерического хохота и добавила, обращаясь к новорожденному: — Держись от него подальше — и, может быть, выживешь.