Сьюзен Райт - Исповедь демона

Шок, похоже, стало неловко.

— Думаю, это любовь, — сказала она. — Я ничего не знаю о любви, я же демон. Но я вижу это в тебе. В том, как ты заботишься о людях, как печешься, чтобы все было правильно и справедливо. Ты обнимаешь меня, и мне страшно хочется обнять тебя в ответ, мне нужно это чувство. Но я не знаю, не умею…

Ну вот, у меня ком в горле! Шок, такая измученная, уязвимая, подавленная… Она тянулась ко мне. Пыталась понять. И я была благодарна ей за то.

— Ты отлично обнимаешься, — с грустью улыбнулась я. — Чем крепче, тем больше получаешь.

Шок не шелохнулась. Она всегда колебалась, прежде чем коснуться меня, из-за врожденного страха быть опустошенной другим демоном, поэтому, разумеется, объятия не входили в список обычных для нее вещей. Я шагнула к ней и обвила руками. В ответ она обняла меня на удивление сильно и впервые не пыталась высвободиться раньше меня. Я прижала ее к себе еще крепче, погружаясь в уютное знакомое чувство. Как же давно я не испытывала подобного… Это был последний раз, когда я ощущала себя человеком.

Я росла самой обычной девочкой, и жизнь моя в округе Ориндж была самой обычной. Но за месяц до восемнадцатилетия в меня внезапно вселился демон. Произошло это перед весенними каникулами. Скормив родителям какую-то правдоподобную ложь, я сбежала с друзьями в съемный домик на побережье в Сан-Диего. Врать предкам мне приходилось с шестнадцати лет, когда я купила свою первую дозу. Ничего дурного в том, чтобы зря не трепать им нервы, я не видела. Верила, что могу сама о себе позаботиться.

В последний вечер на побережье у костра ко мне все лип какой-то прыщавый придурок, так что я сказала друзьям, что пойду спать. Они беззаботно болтали, сворачивая полотенца, и это были судьбоносные мгновения, потому что именно тогда, на дощатом променаде, в затемненном промежутке между фонарями я наткнулась на мужчину и женщину.

Сначала я не поняла, что происходит, решила, что они просто не могут дотерпеть до дома и собрались заняться любовью прямо здесь, на дощатом настиле. Парень крепко обнимал спутницу, и она не звала на помощь… Потому я их и не видела, пока буквально не врезалась в них. Чувствовала только, как вибрируют доски под ногами от их молчаливой борьбы. Женщина колотила кулаком по спине обидчика, но как-то слабо, пока ее рука не повисла без сил, словно жертва не могла более сопротивляться.

Я, не успев ни о чем подумать, кинулась на парня и толкнула его. Он ударился о перила и скатился вниз, на песок.

Сама я упала на настил, оцарапав ладони и колени. Внизу, в восьми футах подо мной, укрытый тьмой, предполагаемый насильник смотрел на меня, и я видела эти горящие звериной яростью глаза, от взгляда которых нутро мое в ужасе сжалось. Я решила, что мне конец, но восемь футов — это слишком много, чтобы с легкостью взобраться назад. Он исчез, вероятно, бросился искать лестницу.

В панике я подползла к девушке. Она лежала на спине и не шевелилась, раскинув руки, словно у нее не было сил даже свернуться в спасительный клубок. Откуда мне было знать, что я смотрю на Пли, трехсотлетнего демона. Другой демон напал на нее, лишив всей энергии. Она была обречена.

Я не могла видеть белое ядро жизни в животе Пли, магическое средоточие бессмертия демона. Но с первым же прикосновением сущность несчастной перешла ко мне. В мгновение ока прошлое оказалось перечеркнуто. Так возник демон Элэй.

Тело мое стало чистым духом. Всего лишь копией того, чем я была прежде, симуляцией плоти, сохраняющей способность кровоточить и испытывать боль. При этом облик я могла менять одним лишь усилием воли. Мне больше не требовались сон, пища, вода. Мне не страшны были болезни или смерть, мне не грозила старость.

Я чувствовала себя совершенно растерянной. Физически я ощущала себя прежней, хотя позабыла, что такое обычный голод. Но пришло другое: мне нужны были человеческие эмоции, чтобы насытиться. И я не могла спать, что сводило меня с ума. Как будто я плотно сидела на кокаине и никак не могла остановиться, и мне требовалось все больше и больше; я высасывала из людей эмоции бездумно, без оглядки, следуя одному лишь инстинкту…

Самой страшной пыткой стали воспоминания. Обрывки жизни Пли, ее секреты, ее знания и опыт… Разрозненные кусочки головоломки, бессвязные фрагменты, не оставляющие никаких шансов понять смысл или выстроить их хронологию. Но постепенно из этих видений стала вырисовываться некая общая картина. Я поняла, что стала демоном, каким была сама Пли. В разные времена нас называли ангелами, вампирами, призраками, упырями, гоблинами, духами, фейри… Дэвы в зороастризме, повага в мифологии индейского племени хопи, наракас в джайнизме, джинны ислама, сотворенные из огня за тысячи лет до появления Адама. В китайском даосизме нам дали прозвище «куэй» и старались отпугнуть кострами, фейерверками и факелами. На японских островах мы звались «они» или «тенгу», и там верили, что мы забираем души.