Говард Лавкрафт: Хаос наступающий

Я быстро понял, что источником моего страха и ужасным его символом было не что иное, как это невыносимое биение: непрестанные удары отзывались в утомленном мозгу со способной свести с ума силой. Они доносились откуда-то извне снизу и вызывали в сознании чудовищные образы. Мне казалось, что некто или нечто скрывается от меня за шелковыми занавесями, развешенными вдоль стен, за стрельчатыми окнами с переплетами и что недоступность этого нечто моему взору является великим для меня благом. Я заметил, что на окнах а их было так много, что это как-то сбивало с толку есть ставни, и принялся закрывать их все подряд, стараясь не смотреть наружу. На одном из столиков лежали кремень и точило, с помощью которых я зажег свечи в стоявших у стен канделябрах. Закрытые ставни и яркий блеск свечей создали ощущение относительной безопасности и несколько успокоили меня, хотя я и не сумел окончательно отгородиться от монотонных ударов прибоя. Теперь одновременно со страхом я почувствовал ничуть не меньшее возбуждение: мне захотелось непременно выяснить, откуда идет этот необыкновенный шум, хотя я все еще ужасно боялся его. Я раздвинул портьеры у той стены, из-за которой, как мне казалось, доносились монотонные удары, и увидал небольшую, богато драпированную гобеленами галерею, в конце которой была видна резная дверь и окно эркера. Меня очень тянуло подойти к этому окну, хотя, как ни странно, не менее сильно мне хотелось вернуться назад. Преодолев мучительные колебания, я все же приблизился к окну и увидал бескрайний океан и огромный водоворот на горизонте. Несколько секунд я пристально вглядывался вдаль, и тут-то эта невероятная картина обрушилась на меня со всей своей демонической силой.

То, что я увидел, мне не случалось видеть прежде да и никому другому из живущих, разве что в болезненном бреду или наркотическом опьянении. Здание, где я находился, стояло на узкой полоске земли вернее, теперь это была узкая полоска земли метров на сто поднимавшейся над водой, что бурлила в безумном водовороте. По обеим сторонам от меня виднелись огромные красные оползни, а впереди ужасные волны продолжали наступать, монотонно и ненасытно пожирая сушу. Примерно в миле от берега к небесам вздымались грозные валы не менее пятнадцати метров высотою, а на в горизонтов мрачном раздумьи застыли, словно огромные хищные птицы, зловещие черные тучи самых невероятных очертаний. Волны были темно-фиолетовыми, почти черными: словно лапы громадного жадного чудовища хватались они за податливую красную почву. Казалось, океан, это огромное злобное существо, объявил непримиримую войну тверди земной, подстрекаемый к тому самим разъяренным небом.

Очнувшись, наконец, от оцепенения, в которое повергло меня это сверхъестественное зрелище, я увидал, что и мне самому угрожает непосредственная опасность. Пока я стоял, оцепенело уставившись на океан, несколько метров земной тверди уже обвалились в воду недалек был тот момент, когда и дом, подмытый волнами, должен был рухнуть в неистовую пучину. Я поспешил на противоположную сторону здания и вышел в первую попавшуюся дверь, заперев ее каким-то странной формы ключом, который нашел внутри. Теперь я мог получше рассмотреть окрестности и сразу же заметил, что враждебные друг другу вода и суша были разделены в этом месте на две совершенно непохожие части. По разные стороны узкого мыса, на котором я стоял, казалось, располагались разные миры. Слева от меня море мягко вздымало огромные зеленые волны, мирно накатывавшиеся на берег в лучах яркого солнца. Но в самом этом солнце и даже в его положении на небосклоне было что-то такое, что заставило меня содрогнуться; но что это было ни тогда, ни сейчас я не мог бы сказать. Справа же простиралось совсем другое море голубое, покойное, лишь слегка колыхавшееся, а небо над ним было темнее, чем слева, и омываемый волнами берег казался скорее белесым, чем красноватым, как с другой стороны.

Затем я принялся рассматривать сушу и обнаружил нечто совершенно поразительное: покрывавшие ее растения имели на редкость необыкновенный вид. Я никогда прежде не видел ничего подобного и ни о чем подобном не читал. Вероятно, они были тропического или по крайней мере субтропического происхождения впрочем, мое предположение основывалось главным образом на том, что здесь царила ужасная жара. Некоторые растения чем-то напоминали флору моих родных мест: подобные гибриды могли бы получиться, если бы хорошо известные мне деревья или кустарники перенесли в другой климатический пояс. А вот многочисленные огромные пальмы не были похожи ни на одно известное мне растение. Дом, из которого я только что вышел, был очень невелик не больше коттеджа средних размеров, но выстроен, очевидно, из мрамора, и в каком-то причудливом эклектичном стиле, являвшем собой странную смесь восточных и западных архитектурных концепций. По углам фасада располагались коринфские колонны, а красную черепичную крышу архитектор позаимствовал у китайской пагоды. От двери вглубь берега вела дорожка примерно метровой ширины, посыпанная необыкновенно белым песком и обсаженная величественными пальмами, цветущими деревьями и кустарником неизвестной мне породы. Дорожка постепенно забирала вправо, туда, где море было голубым, а берег белесоватым. Какая-то неведомая сила заставила меня во весь дух броситься бежать по тропинке, словно за мной гнался злой дух из бьющегося позади океана. Дорожка вела вверх по пологому склону, и я быстро поднялся на вершину холма. Оттуда был хорошо виден и мыс, и дом, где я недавно пришел в себя, и черный водоворот за ним, и зеленое море с одной стороны, и синее с другой; а надо всем висело какое-то проклятие, неведомое и невообразимое. Никогда больше не видел я ничего этого, но часто спрашиваю себя...

Читать дальше