Август Дерлет - Маска Ктулху

Лишь когда мы снова оказались наверху, он осмелился заговорить.

— Они ближе, чем я думал, — задумчиво произнес он.

— Это Хастур? — нервно спросил я.

Но он покачал головой:

— Вряд ли он, поскольку проход внизу ведет только к морю, и часть его, без сомнения, затоплена. Следовательно, это наверняка кто-то из Тварей Воды — тех, что спаслись после того, как торпеды уничтожили Риф Дьявола под пр о клятым Инсмутом. Это может быть сам Ктулху или те, кто служит ему, как в ледяных твердынях служат ми-го, а люди чо-чо — на тайных плоскогорьях Азии.

Поскольку нам все равно было не уснуть, мы уселись в библиотеке, и Таттл нараспев стал рассказывать о тех диковинах, на которые наткнулся в старинных книгах, некогда принадлежавших его дядюшке. Мы сидели и ждали зари, а он говорил о кошмарном плоскогорье Ленг, о Черном Козле из Лесов с Легионом Младых, об Азатоте и Ньярлатхотепе, Могущественном Посланнике, который бродит по звездным пространствам в человеческом облике, об ужасном и дьявольском Желтом Знаке, о легендарных башнях таинственной Каркозы, где обитают призраки, о страшном Ллойгоре и ненавистном Зхаре, о Снежной Твари Итакуа, о Чогнаре Фогне и Н’га-Ктуне, о неведомом Кадате и Грибах Юггота, — так говорил он много часов кряду, а звуки снизу не прекращались, и я слушал, объятый смертельным ужасом. Однако страхи мои были преждевременны: с утренней зарей звезды поблекли, а возмущения внизу постепенно замерли, стихли, удалились к востоку, к океанским глубинам, и я наконец ушел к себе в комнату. Мне не терпелось поскорее одеться и покинуть этот дом.

Прошло чуть больше месяца, и я снова отправился в усадьбу Таттла через Аркхем: Пол прислал мне срочную открытку, где его дрожащей рукой было нацарапано лишь одно слово: «Приезжайте!» Даже не напиши он, я бы все равно счел своим долгом вернуться в старый особняк на Эйлсбери-роуд, несмотря на отвращение к потрясающим душу исследованиям Таттла и собственный страх, который, насколько я теперь понимал, только обострился. И все же я как мог откладывал поездку с тех пор, как пришел к выводу, что мне следует отговорить Таттла от дальнейших изысканий, — откладывал до того утра, когда получил его открытку. В «Транскрипте» я прочел невнятное сообщение из Аркхема; я бы и вовсе его не заметил, если бы мой взор не привлек маленький заголовок: «Бесчинство на Аркхемском кладбище». И ниже: «Осквернен склеп Таттлов». Само сообщение было кратким и мало что добавляло к заголовку:

«Как было обнаружено сегодня утром, вандалы взломали и частично разгромили семейный склеп Таттлов на Аркхемском городском кладбище. Одна стена уничтожена практически полностью и восстановлению не подлежит. Сами саркофаги также потревожены. Сообщается, что пропал саркофаг покойного Амоса Таттла, но официального подтверждения к часу выхода этого номера в свет мы не имеем».

Едва я дочитал это не очень-то внятное сообщение, меня охватило сильнейшее беспокойство — сам не знаю почему. Однако я сразу почувствовал, что акт вандализма, совершенный в склепе, — отнюдь не обычное преступление; и я не мог не связать его в уме с происшествиями в старом доме Таттлов. Поэтому я решился ехать в Аркхем немедленно и встретиться с Полом Таттлом, не успела его открытка прийти. Краткое послание встревожило меня еще сильнее, если это было возможно, и в то же время убедило в том, чего я страшился, — что между вандализмом на кладбище и подземными хождениями под особняком на Эйлсбери-роуд есть некая отвратительная связь. Однако в глубине души мне очень не хотелось покидать Бостон: меня не оставлял смутный страх перед незримой опасностью, исходящей из неведомого источника. Но долг тем не менее перевесил опасения, и я отправился в путь.

В Аркхем я прибыл в первой половине дня и, как поверенный в делах, тотчас отправился на кладбище, дабы удостовериться в нанесенном ущербе. У склепа установили полицейский пост, но мне позволили осмотреть участок, как только узнали, кто я такой. Как я обнаружил, газетный отчет поразительно не соответствовал истине, ибо от склепа Таттлов остались одни руины, саркофаги стояли под открытым небом, а некоторые были вообще разбиты так, что обнажились бренные кости внутри. Хотя гроб Амоса Таттла и впрямь ночью исчез, днем его нашли в чистом поле милях в двух к востоку от Аркхема. Он лежал слишком далеко от дороги — там, куда его никак не могли доставить на автомобиле или повозке. Место выглядело еще таинственнее, если это возможно, самой находки: осмотр показал, что через поле сюда вели следы — некие громадные углубления в земле через широкие интервалы, причем некоторые отметины были до сорока футов в диаметре! Будто здесь прошла какая-то чудовищная тварь — хотя, признаюсь, подобная мысль посетила меня одного. Для остальных провалы в земле остались загадкой, на которую не могли пролить свет даже самые невероятные предположения. Отчасти, вероятно, тайна усугублялась иным поразительным фактом, установленным сразу же: тела Амоса Таттла в гробу не было, а поиски в окрестностях успехом не увенчались. Все это я узнал от смотрителя кладбища, после чего отправился по Эйлсбери-роуд, запрещая себе далее размышлять об этих невероятных событиях, пока не поговорю с Полом Таттлом.