Август Дерлет - Маска Ктулху

— Но, господи боже, человеческие жертвы! — воскликнул я. — Скажите, кого-нибудь из этих детей нашли?

— Я похоронил троих, — задумчиво ответил священник. — Их нашли в снегу, недалеко отсюда; их тела окутывал пушистый снег, белый, словно саван; они были холодны, как лед, хотя двое еще дышали. Они умерли чуть позднее.

Я не знал, что сказать. Если бы мне рассказали об этом вчера, я бы только посмеялся, как и предполагал отец Брисбуа. Однако после того, что я видел в лесу… эта тварь, которая даже отдаленно не напоминала человека… Поймите, я так и не понял, кого отец Брисбуа называл Повелителем Белого Безмолвия, а индейцы называли Итакуа, но я действительно что-то видел.

В эту минуту в дом прибежал индеец-посыльный и с порога крикнул, что нашли тело Анри Люка и что доктора просят срочно его осмотреть. Мы побежали за индейцем; возле меховой лавки толпились люди, разглядывая лежащий на земле большой снежный ком.

Однако это был не ком.

Это было тело Анри Люка, холодное, как камни в лесу, плотно облепленное снегом, словно завернутое в кокон. Я пишу «в кокон», потому что это действительно был кокон. Тело было завернуто во что-то, напоминающее тончайшую, чудную кисею, ослепительно белую, отливающую голубым и зеленым; когда мы начали счищать с тела снег, мы словно снимали с него хрупкую белую паутину.

И вот, когда был снят последний слой, мы обнаружили, что Анри Люка жив! Доктор Телфер не верил собственным глазам, хотя у него уже было два похожих случая. Тело было таким холодным, что мы не могли до него дотронуться, и все же прощупывалось слабое, едва ощутимое биение сердца. Когда мы перетащили Люка в дом, он начал дышать, сердце забилось сильнее.

— Этого не может быть, — сказал доктор, — но такое случается. И все же он умирает, в этом нет никакого сомнения.

— Надеюсь, он успеет прийти в себя, — сказал священник.

Но доктор только покачал головой.

— Это невозможно, — сказал он.

И вдруг Люка заговорил, словно в бреду. Сначала он издавал какие-то низкие, нечленораздельные звуки, будто пел, затем мы смогли различить отдельные слова и наконец целые фразы.

Я и священник начали их записывать. Ниже привожу свои записи:

«О мягкий, чудный снег… Итакуа, возьми мое тело, пусть унесет меня повелитель снегов, пусть великий бог белого безмолвия положит меня к ногам великого… Хастур, Хастур, adoramus te, adoramus te… Как мягок снег, как баюкает ветер, как сладко пахнет лотосом! О Итакуа, лети к Хастуру…»

И дальше в том же духе, одна бессмыслица. Должен сказать, что мне, как и всем, было доподлинно известно, что Люка никогда в жизни не изучал латынь. Что же касается Хастура, которого Люка упомянул вскоре после отца Брисбуа, то тут я не знаю, что и сказать.

Вот так, слушая бессвязное бормотание Люка, мы смогли в какой-то степени раскрыть тайну его исчезновения. Очевидно, в ту ночь, когда началась снежная буря, он вышел из своей хижины, привлеченный звуками какой-то неземной музыки и страстным шепотом, звучавшим из темноты. Люка открыл дверь и выглянул наружу; никого не увидев, он вышел из хижины. Осмелюсь предположить, что кто-то его просто загипнотизировал, хотя это кажется маловероятным. Здесь его и схватил «кто-то, налетевший сверху», как говорил Люка, описывая его как «ветер со снегом». Больше он ничего не помнит; очнулся он в лесу, в центре каменного круга. Он видел огромные костры, горящие в лесу, индейцев, распростершихся ниц перед алтарями, и некое «облако дыма, переливающееся зеленым и пурпурным цветом, с горящими глазами». Неужели это было то самое облако, которое видел и я? Немного повисев в воздухе, снежная тварь начала снижаться. Все это время раздавалась музыка; внезапно Люка стало очень холодно. Он хотел выбежать из круга, но не смог — чья-то невидимая рука держала его, не давая уйти. Он страшно испугался и принялся бегать по кругу, а затем побежал через его центр, и тут какая-то неведомая сила оторвала его от земли, подняла в воздух, и его окутало мягкое, шуршащее снежное облако. Он снова услышал музыку и пение, а затем откуда-то далеко, с земли, послышалось жуткое завывание. После этого он потерял сознание.

Что было дальше, я так и не понял. Кажется, Люка куда-то потащили — то ли глубоко под землю, то ли, наоборот, высоко в небо. Из его сбивчивых слов мы поняли, что он побывал на другой планете, что, как вы понимаете, совершенно невозможно. Люка все время повторял имя Хастур, а иногда имена и других богов — Ктулху, Йог-Сотот, Ллойгор и прочие — и что-то бормотал о пр о клятой земле, где живет народ чо-чо. Потом он начал говорить о каком-то наказании, которое он якобы на себя навлек. При этих словах отец Брисбуа явно смутился и принялся творить молитвы.