Август Дерлет - Маска Ктулху

Из всех Властителей самый опасный — это Ктулху. В него верят во многих уголках земного шара — и далеко на севере, где эскимосы совершают обряд поклонения главному духу зла, которого они называют “торнасук” — между прочим, его изображение самым удивительным образом напоминает изображения Властителей, которые мне приходилось видеть; и в аравийской пустыне, и в Египте, и в Марокко, где поклоняются страшному существу из морских глубин; и в глухих уголках нашей страны, где, по слухам, обитают странные существа — полулюди-полулягушки; и так до бесконечности. Я пришел к убеждению, что последователи Хастура, Шуб-Ниггурата и Йог-Сотота не столь широко распространены, как сторонники Ктулху, и постарался выявить как можно больше мест, где обитают приверженцы этого культа.

Признаюсь, свои исследования я начинал исключительно из интереса. Но однажды я сделал страшное открытие: оказывается, слуги — или почитатели — Властителей вознамерились открыть особые проходы в пространстве и времени, через которые в наш мир смогут проникать существа, чрезвычайно опасные для всего человечества. Вот тогда, забыв о научном интересе, я полностью посвятил себя изучению одной из самых многочисленных и могущественных языческих сект — почитателей Ктулху и решил сделать все возможное, чтобы покончить с их предводителем, даже если для этого мне самому придется вступить с ним в схватку.

Я подобрался к нему практически вплотную — и вместе с тем мало что о нем знаю. Его слуги — полулюди-полулягушки, именуемые Глубинными жителями или Глубоководными, — кажется, что-то заподозрили. Трудно сказать, знают ли они о моих намерениях; думаю, что вряд ли, поскольку до сих пор я действовал крайне осторожно. И все же они начали за мной следить; слежка длится много месяцев, и я чувствую, что времени у меня уже не осталось.

Впрочем, не стоит загружать тебя излишними подробностями.

Хочу сказать только одно: если ты решишь продолжить мое дело, отправляйся в Перу — мне кажется, сейчас там наблюдается наивысшая активность приверженцев культа, — и разыщи старинную крепость Салапунко, это в районе древних городов инков. Когда приедешь в Лиму, сразу отправляйся в университет и найди там профессора Вибберто Андроса, скажи ему, что тебя прислал я, — или покажи ему мое письмо — и спроси, что он знает об Андраде».

Ниже стояла подпись. К письму прилагалась нацарапанная от руки карта неизвестной местности — и больше ничего.

Профессор Вибберто Андрос оказался маленьким, сухоньким старичком с шелковистыми белыми волосами и лицом аскета. У него была серовато-темная кожа и черные глаза. Письмо деда он читал медленно и неторопливо, с нескрываемым интересом. Закончив читать, он сочувственно покачал головой и выразил свои соболезнования по случаю кончины моего родственника.

Поблагодарив, я задал ему вопрос, который давно вертелся у меня на языке — не страдал ли, по его мнению, мой дед помрачением рассудка.

— Думаю, что нет, — ответил профессор Андрос и, пожав плечами, добавил: — С другой стороны, кто может в точности сказать, что это такое — помрачение рассудка? Только не мы. Вы начали сомневаться из-за этого, — он постучал по письму, — и бумаг вашего дедушки? Могу вам сказать, что, к сожалению, дела обстоят именно так, как он пишет. Во всяком случае, почти так. Ваш дедушка не единственный, кто занимался этим вопросом. Об этом написано множество книг, рукописей, документов; все эти весьма ценные материалы хранятся в крупных библиотеках. Их редко кто берет почитать, но все же они существуют — записи, сделанные разными людьми в разные века и в разных местах земного шара, но посвященные одним и тем же явлениям. Надеюсь, вы не считаете это простым совпадением?

Я согласился с профессором и спросил, что он знает об Андраде.

Андрос удивленно приподнял бровь.

— Странно, что ваш дедушка просил вас задать этот вопрос. Не понимаю, зачем ему это было нужно. Андрада — отец Андрада — это священник, миссионер, читающий проповеди индейцам. Он по-своему великий человек, может быть, даже святой, хотя церковь пока не желает признать его таковым; вы же знаете, что к подобным вопросам она всегда подходит очень осторожно, и это правильно, поскольку душа человека — дело чрезвычайно тонкое, и ошибки в таких вещах недопустимы. Андрада много лет провел среди индейцев, количество обращенных им язычников исчисляется тысячами.

— Дедушка почему-то думал, что вы сможете дать мне некую информацию об Андраде, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Нельзя ли с ним встретиться? Он в Лиме?