Дэн Симмонс - Двуликий демон Мара. Смерть в любви

Кончик указки продолжает спускаться по спирали вниз. «Прошу обратить внимание, — продолжаю, — как в результате нисходящего движения по времени и сокращения числа доступных вариантов выбора человек оказывается здесь. — Я стучу указкой по точке в вершине перевернутого конуса. — Оставшееся время — ноль. Оставшиеся варианты выбора — ноль. Потенциальные возможности — ноль. — Делаю паузу. — Это схема человеческой жизни».

Ученики кивают и сосредоточенно пишут в тетрадях. Все ученики — это Скаут. Все до единого.

Кэролайн не особо усердствует с тормозами. Мы катимся гораздо быстрее, чем в первый раз. Я кричу ей сбросить скорость. Где-то позади сверкает молния. Из-за грохота наших саней треск грома почти не слышен. Я пытаюсь догнать Кэролайн.

Она едет слишком быстро.

Многие необъяснимые смертельные ДТП с участием одного автомобиля — это самоубийства. В полицейских рапортах пишут, что водитель потерял управление «по непонятной причине» или «предположительно из-за насекомого, залетевшего в салон», но я подозреваю, что чаще всего дело просто в сочетании высокой скорости, бетонной стены впереди и внезапного осознания представившейся возможности. Убийства тоже не редкость. Немало кровавых автокатастроф, которыми занималась «Прери Мидланд», являлись недоказанными транспортными убийствами.

Моим последним делом в Орегоне стало дело одной женщины, которая проследила за мужем до дома любовницы, прождала там всю ночь, а потом поехала за ним на работу. Когда он вышел из здания в обеденный перерыв, она с ревом пронеслась на своем «Таурусе-87» через парковку и улицу с двухполосным движением, намереваясь переехать изменника.

У мужа оказалась на удивление хорошая реакция. Он увидел летящий автомобиль и отскочил назад во вращающиеся двери. Жена не успела затормозить, и «Таурус» на полном ходу врезался в стену.

Ни наш клиент, ни его жена не пострадали. В суд подал сорокашестилетний программист, работавший в подвальном офисе. Один кирпич из разрушенной стены пробил звукоизолирующую плитку и долбанул программиста прямо в лоб. Мужик потребовал компенсацию в размере 1,2 миллиона. Если разбирательство будет происходить в присутствии присяжных, он наверняка получит изрядную часть запрошенной суммы. Те, кто говорит, что Америка никогда не станет социалистической страной, упускают из внимания тот факт, что наша судебная система уже нашла способ перераспределения богатства.

Первые несколько месяцев все было терпимо — по крайней мере Кэролайн нуждалась во мне, когда с плачем просыпалась по ночам, — но в конце концов я понял, что мне надо уйти.

Я провожал Кэролайн в школу по утрам, хотя больше не жил дома. Иногда я сидел в парке напротив школы и смотрел на окна ее класса, пытаясь разглядеть знакомую макушку. Каждый день я встречал Кэролайн после уроков и отвозил домой, а позже вечером приезжал на машине и наблюдал за домом с противоположной стороны улицы. Иногда я возвращался и оставался с ними на несколько дней, на неделю, но я понимал, что не могу по-настоящему защитить их, пока нахожусь там. Чтобы видеть ситуацию, нужно находиться в стороне — рядом, но в стороне.

Мы с Кэролайн одни на бобслейной трассе. Она не притормаживает, и я изо всех сил стараюсь догнать ее. На самом деле я ничем не смогу помочь, случись что. Мы на разных санках. Но если она перевернется, если вылетит с трассы на вираже, я должен быть рядом, чтобы последовать за ней.

Кэролайн оглядывается, когда мы выносимся из рощицы осиновых деревьев с мерцающими на фоне черного неба листьями. Я кричу ей притормозить, хотя знаю, что мои слова теряются в шуме ветра.

Незадолго до того, как мне все стало предельно ясно, я пошел с Кей на преподавательскую вечеринку. Всегда недолюбливал ее коллег по школе, а по колледжу просто на дух не переносил.

Тем вечером какой-то придурок в уставной форме — то есть твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях — спросил меня, чем я занимаюсь, и я ответил: «Энтропией».

— Интересно, — сказал придурок, поправляя старушечьи очки. — Я преподаю физику. Возможно, у нас есть общие интересы.

— Вряд ли. — Я уже успел выпить несколько двойных виски, но не чувствовал ни малейшего опьянения. — Меня занимает только полночный час, когда энтропия бодрствует.

К нашему разговору без приглашения присоединился второй придурок, в котором я смутно опознал заведующего кафедрой, где работала Кей.

— Какая интересная фраза! — Его акцент наводил на мысль о бруклинце, много лет прожившем в Лондоне. — Ваша?