Сергей Городников - Взвод потерянных

– Смерти?! Ха-ха-ха!

Хрипло смеясь, капитан вынул из кобуры пистолет, большим пальцем сдвинул предохранитель, и он попятился, зная, что это бесполезно. Но капитан внезапно отвернул дуло, выстрелил в оказавшегося по правую руку от него сержанта. Сержант вскинул короткоствольный АКМ, в мгновения расстрелял очередь по стоявшим рядом солдатам. Все оживились, принялись палить друг в друга, отбрасывали по сторонам пустые рожки магазинов, вставляли новые и опять стреляли, явно забавляясь происходящим. Можно было подумать, что у них холостые патроны, но пули рвали одежду, проникая сквозь тела, стучали по камням, по скале, по стальным машинам. Стрельба, разом наскучив им, стихла, лица сержантов и солдат опять застывали в масках целеустремлённой воли, глаза погружались в холодные глубины. Только их изорванная пулями одежда доказывала немому свидетелю этого развлечения, что увиденное не было бредом воспалённого воображения. Его поразило, что ни на ком не оказалось ни единой ранки, тогда как он сам каким-то чудом остался цел, отделавшись царапиной, когда пуля звонко отскочила от борта БТРа, задела его левое предплечье. Он рванулся, побежал от них к городку, но двое солдат тут же догнали его. Ловкая подножка, толчок в спину, – и он опрокинулся на землю, задел виском придорожный булыжник и провалился в чёрную бездну.

Очнулся он в жёстком сидении. Кисти рук были связаны кожаными ремнями, а вокруг был полумрак замкнутого сталью пространства. БТР ехал ровно и шумел на удивление слабо. Капитан рядом тихо засмеялся своим холодным безжизненным смехом, как будто понял, что пленник только делает вид, что всё ещё не пришёл в сознание. Его передёрнуло от этого смеха, он распрямился и открыл глаза. Всё было так же, как в любом другом БТРе. Однако чего-то недоставало. Наконец он понял, чего: его не столько удивило, сколько начало раздражать отсутствие мужских запахов.

– Золотой саркофаг Александра Македонского исчез из Александрии после римского завоевания Египта, – звук собственного голоса успокаивал, и в глубине души он испытывал удовлетворение, что не забыл о таких вещах. – Могилу с ним искали две тысячи лет, но о ней известно меньше, чем о могиле Чингиз-хана. Неужели она где-то здесь?

Капитан не слушал или не желал слышать его вопроса, погрузился в свои размышления и пробормотал:

– ...Лейтенант... Да, мне нужен лейтенант...

Вдруг резко повернулся к нему, пронзительно осмотрел холодным, сверлящим взглядом. Не выдерживая того, что было в этом взгляде капитана, он отвёл глаза к низу машины.

– Ночью, – услышал он вместо ответа. – Ночью узнаешь.

Капитан вытянулся в жёстком сидении, видом давая понять, что разговор окончен. Он не возражал, не мог забыть взгляда капитана, в котором проявились воля, сила, властность, каких он до сих пор не встречал, да и не думал никогда встретить. Его стали терзать дурные предчувствия, от которых с трудом сдерживалась знобящая дрожь. Впервые за время, прошедшее после той песчаной бури, он снова ощутил шевеление в себе настоящего, почти животного страха.

БТРы остались внизу голого, без признаков растительности, уклона и в серебристом сиянии круглой низкой луны казались давно покинутыми, брошенными за ненужностью. Только капитан и он стояли на гребне межгорной седловины. Перед ними простиралась высокогорная долина, безжизненная, как и всё окрест. За ней, примерно в двух километрах к северу, выделялась необычная гора. Она тянулась пиком к чёрной бесконечности звёздного неба, а строгие клинья теней обрисовывали чёткие очертания, смутно напоминающие о чём-то виденном, они тревожили разум и душу, пока он не вспомнил. Ну конечно! Пирамида!

– Пирамида! – пробормотал он непроизвольно.

– Глупцы. Все глупцы, – проговорил капитан. – Я понял ещё в аспирантуре... И вдруг эта война. Я пошёл в добровольцы одним из первых. Ха-ха-ха! – он тихо рассмеялся холодным смехом. – Наивное европейское самолюбование; видеть в нём только царя македонцев и предводителя греков... А им было наплевать на это. Он был их фараоном и сыном Амона. Могли ли они отдать его тело и душу римлянам, по их мнению, недоумкам и варварам? – Он показал рукой на странную гору. – Я нашёл её! Александр Великий, первый Сверхчеловек на Земле, погребён как фараон и сын бога Амона! И сделала это самая организованная, самая тайная сила Древнего Мира – египетские жрецы.

– Я хочу увидеть могилу! – воскликнул он негромко, подавляя неизъяснимое тревожное волнение.