Андрей Лысиков - Инфекция

— Артем до сих пор спит?

— Да, я прикрыла дверь в его комнату, чтоб не разбудить, пока вожусь тут на кухне с приготовлением завтрака для моих любимых мужчин.

Его должно было обеспокоить, что сын до сих пор спал. Обычно он был ранней пташкой и вставал еще до родителей. А теперь на часах было уже около одиннадцати утра, а он еще не просыпался. Но его не обеспокоило. Слишком чудесно было стоять вот так, обняв сзади свою жену, чувствуя ее упругую и до сих пор пробуждавшую в нем огромное желание грудь, ловить на ощупь каждое ее движение. Он безумно ее любил и постоянно хотел. Сейчас это заставило его даже забыть на время о своей болезни. Он схватил супругу в охапку и, хихикающую понес в спальню.

— Дорогой, — она уже шептала, но все равно было слышно, что ее голос дрожит от возбуждения, — а если Артем проснется?

— Ничего страшного. Он уже взрослый.

— Гриша!

— Ну ладно, шучу. Мы закроем нашу дверь, — в замке спальни щелкнул ключ, — вот так. Девушка, скажите, а вы сегодня вечером свободны?

Ответом ему был тихий счастливый смех жены. Вскоре из-за закрытой двери доносились тихие стоны и характерный слабый скрип кровати. Все-таки утро начиналось вовсе не плохо.

Через сорок минут они снова сидели на кухне и пили чай. Григорий никогда не признавал обильного завтрака и перед работой обычно ограничивался чашкой чая или кофе с бутербродом. Вот и сейчас он уже заканчивал свое чаепитие, когда его словно громом поразила мысль, что из комнаты сына до сих пор не доносилось ни звука. Жена, рассказывающая какую-то забавную историю, осеклась на полуслове, только увидев выражение лица своего мужа. В ее глазах появилось беспокойство.

— Дорогой, что случилось?

— Артем… — он разве что не простонал эти слова. Воображение рисовало ему картины одну хуже другой.

Он рванулся в комнату сына. Там было тихо. Артем по-прежнему лежал на спине в той позе, в которой они его вчера оставили. Григорий потрогал лоб сына — он был холодным. Даже если высокая температура спала, он был слишком холодным. Отец положил пальцы на сонную артерию Артема, моля Бога, чтобы пульс прощупывался. Он застыл в таком положении на пару минут, а затем убрал руку в карман своих домашних джинсов так резко, словно боялся ее показать. В этот момент в комнату вошла его супруга. Григорий поднял на нее взгляд, полный слез.

— Ну и какие мы с тобой после этого родители?

Вопрос словно повис на миг в воздухе, но остался без ответа. Супруга его внезапно побледнела как мел, поднесла руку ко рту, словно пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, и так и рухнула на пол в состоянии глубоко обморока.

Вадим чувствовал себя отвратительно и искренне жалел, что проснулся. Солнце нещадно било своими лучами прямо в лицо. Комната его была на солнечной стороне, и температура воздуха в квартире уже зашкаливала за сорок градусов. Да и внутри у него самочувствие было не намного лучше. Правда, головокружение, донимавшее его прошлым вечером, вроде бы прекратилось. Хоть одна хорошая новость. Посмотрев на экран мобильника, он выяснил, что пропущенных вызовов не было.

Медленно и осторожно поднявшись с дивана, Вадим прошел в кухню и налил себе прямо из-под крана стакан воды. Во рту было сухо, как будто он проспал всю ночь с памперсом во рту. Пить хотелось изрядно. Даже несмотря на сильную боль в горле, он выпил два стакана холодной воды, болезненно морщась. Стало немного полегче. Он взглянул на плиту и подумал насчет того, чтобы что-нибудь себе приготовить на завтрак, но, вспомнив, что глотать очень больно, выбросил эту идею из головы. Воду он еще кое-как, через боль, мог глотать. Чтобы проглотить кусок твердой пищи не могло быть и речи. Однако в холодильник он все же залез, вспомнив, что там давно уже стояла полупустая банка с медом. Его мать очень любила чай с медом пить, когда холода стояли. Вот с последних холодов та банка и стояла. Сам он мед на дух не переносил, но готов был пойти на безусловные жертвы ради спасения собственного здоровья. В такую жару горячий чай с медом был не совсем актуален, но зато был очень полезен. Потому Вадим, не размышляя особо, стоит или не стоит, поставил чайник на огонь и положил в большую чашку ложку меда. Ему очень хотелось верить, что процедура чаепития хоть немного улучшит его ощущения в горле. Вскоре на столе стоял бокал, над которым поднимался ароматный дымок. Вадим осторожно, маленькими глотками пил чай, стараясь не обжечься, проклиная тот момент, когда он мог подцепить заразу. Вот еще если бы он знал, где ее подцепил…