Елена Хисамова - Мистика и реальность.

«Вот что, парень! Ты больше не ходи сюда. Слышишь? Как бы худа не было!» – приказала старуха.

«Да какого худа, тётка Зинаида! – взмолился Николка. – Девочка на вашей фотографии вылитая та, что меня спасла. Скажите мне, где она живёт? Я пойду к ней. Она же необыкновенная!»

Лицо тётки Зинаиды дрогнуло, и Николке показалось, что оно искривится в жалобной гримасе, и старуха заплачет. Но через секунду оно опять окаменело, а тётка Зинаида сказала: «Я знаю». Отвернулась, вошла в избу и закрыла дверь.

Николка вернулся домой с твёрдым решением, чего бы ни стоило, выпытать у матери про тётку Зинаиду всё, что она знает. Конечно, сохранив в тайне девочку и следы. Ни к чему мать пугать. Та, как всегда, была занята их обширным хозяйством. На подворье были свиньи, корова, пяток коз, куры, гуси и даже «экзотический», смеялась мать, индюк Хоттабыч. Прозвище придумал отец, которого вредная птица любила и всегда бегала за ним, как собака. При виде Николки индюк раздувался, начинал злобно курлыкать и трясти бородой. И не попадайся тогда ему под клюв, обязательно щипнёт. А потом важный ходит по двору, как хозяин. Мальчик его невзлюбил и остерегался.

Николка помогал матери, а сам, пытаясь зайти издалека, про историю деревни спрашивал. Но все его вопросы непременно к тётке Зинаиде сводились. Мать – не глупая женщина, прекрасно все Николкины уловки видела и отговаривалась от них, как могла. Но за день мальчик замучил её расспросами. Она уж и прикрикивала на него. Нет, прилип, как банный лист. Решила мать рассказать сыну правду о тётке Зинаиде, вон какой парень большой стал. Посадила она мальчика перед собой.

«Не отстанешь ведь ты. Так слушай. Давно это было. Тётке Зинаиде годков уже девяносто, поди. Родилась она в прошлом веке. Знатного рода, говорят, была. Какая-то княгиня. Ну, не важно. Влюбилась она в простого селянина, а обручена была с сыном богатого графа, и свадьбу скоро играть собирались. Матушка графского сына, то есть графиня старая, спиритизмом занималась. Духов разных из загробной жизни вызывала. В общем, колдунья. Тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будет помянуто, – мать быстро перекрестилась три раза. – Так вот. Зинаида убежала с возлюбленным прямо из-под венца. Молодой граф позора такого не пережил, взял и застрелился в ту же ночь. А старая графиня прокляла Зинаиду и её будущих детей и внуков, и правнуков до седьмого колена. Только никаких колен не будет. Родилась у Зинаиды дочка единственная – Маруся. Они с мужем души в ней не чаяли. Девочка умница была, да красоты, говорят, сказочной. Тяжело жилось Зинаиде с мужем и дочерью, бедствовали они сильно, но ещё тяжелее стало, когда кормильца на Первую Мировую войну забрали, в шестнадцатом году она началась. Остались они с дочкой вдвоём, потом революция, Гражданская. Сгинул муж Зинаиды, без вести пропал».

«А девочка?» – с замиранием сердца спросил Николка.

«А девочка – лет десять ей тогда было, зимой пошла за хворостом к лесу. Мать не разрешила, но она не послушалась, тайком убежала. Уже и смеркаться начало – нет Маруси. Бросилась Зинаида на улицу, бегала, звала. Мужики деревенские с ней к лесу с самодельными факелами и топорами пошли. Искали, кричали, да всё без толку. Только в глуши леса волк выл - завывал протяжно и тоскливо. В неверном свете факела заметила Зинаида нечто тёмное на снегу. Ближе подошла, пригляделась и упала женщина без чувств: не снегу Марусины валеночки стояли, в них только ножки до колен остались целыми, всё остальное съели волки. Так потом и похоронили эти ножки вместе с валеночками. Зинаида с той поры странная стала, нелюдимая, говорят, колдовством занялась. На кладбище поселилась, Марусину могилку охраняет. Но не верю я всему, что люди болтают».

Мальчик был ошарашен: «Что же это получается? Значит прав был Виталька, когда говорил, что мертвяки оживать могут? Люди уже в космос почти двадцать лет летают, атомы - нейтроны всякие изучают. А тут мёртвые из могилок выходят? Но по-другому объяснить всё, что происходит со мной, невозможно».

С такими мыслями Николка и уснул той ночью. Опять ему девочка снилась и смех. Так Николке хорошо и радостно от смеха того становилось, что душа пела.

Утром он собрался и, невзирая на запрет, снова отправился к тётке Зинаиде на кладбище. Ещё топорик с собой захватил, который отец подарил весной. Он заметил, что не переколотые дрова рядом с избушкой навалены. Ну как это старуха девяностолетняя, скажите на милость, переколоть их сможет? Тётки Зинаиды возле дома он не нашёл. Сторожка была закрыта, так Николка, чтоб время зря не терять, сразу за дрова принялся. Колол он долго.